Судьбу не изменить, или Дамы выбирают кавалеров

– Отлично. А теперь ты очнешься и не будешь помнить своего состояния. Но будешь помнить то, что обещал.

Она резко хлопнула в ладоши перед самым его лицом, и Дмитрий, вздрогнув, потер пальцами переносицу:

– Что-то я себя чувствую неважно…

Ветка уже лежала рядом с ним, положив руку на грудь, и его сердце, до этого бешено колотившееся, начало понемногу приходить в норму.

– Очень жарко, Митенька…

– Да…

– Ты поспи, тебе станет лучше. А я с тобой полежу, – прожурчала она, осторожно поглаживая его по груди.

Через четверть часа генерал спокойно спал, дыша мерно и ровно, а Ветка, чувствуя дрожь во всем теле, осторожно выбралась из постели и ушла в кухню, села там за стол и закурила сигарку. Чем старше становилась ведьма, тем тяжелее проходили подобные сеансы, а работа с сознанием Дмитрия отняла почти все силы: Ветку трясло как в лихорадке, колотилось сердце, перед глазами плыли круги, но в душе она ликовала – все удалось. Все вышло даже лучше, чем она могла представить. Когда Дмитрий проснется, все пойдет так, как нужно ей. Он сделает для нее то, что больше никто не сможет. И тогда она останется с ним, будет ему хорошей женой и найдет наконец-то семью. Она, сын и Дмитрий.

Глава 35 Урал. Леон

Не суетись. Всему свое время.

Лао-цзы, философ

Этого звонка он никак не ожидал. Раннее утро, долгожданная прохлада и теплый дождь вытащили Леона из постели в шесть утра и погнали делать зарядку во двор. Он уже почти закончил, когда на поясе спортивных брюк зазвонил телефон. Глянув на дисплей, он увидел незнакомый номер, но решил ответить:

– Да, слушаю.

– А теперь внимательно слушай, – полился из трубки хрипловатый голос Гришки Беса, – передай своему хозяину, что за жену я ему хрип вырву, и никакая Наковальня ему не поможет, ясно? Если до вечера не вернете мою бабу – заказывайте панихиду, понял?

– Не понял, – сказал Леон, пытаясь уложить в голове информацию.

– А чего ты конкретно не понял? Куда жену мою дели, уроды? Надеялись таким образом меня выманить? А я не прячусь, просто вы меня не видите. И в этом мое преимущество. Так что по-хорошему до вечера верните Виолу, иначе пожалеете. Да и номерок не пробивай – телефон левый.

Разговор прервался, и Леон еще пару минут тупо смотрел на гаснущий экран дисплея. Не замечая, что дождь усилился, Леон набрал номер Хохла – решил, что так будет правильнее. Ворон пока еще дома и спит, так что вряд ли с ним что-то случится в ближайшие пару часов. А со звонком нужно что-то решать.

– Да! – хриплым спросонья голосом отозвался Хохол.

– Жека, это я. Извини, что так рано. Можно к вам срочно подскочить? Есть дело.

– Есть дело – приезжай, – буркнул Хохол не очень довольно.

– И это… жену свою разбуди, это важно.

– Случилось что? – насторожился собеседник, сразу проснувшись.

– Да, – коротко ответил Леон, – но разговор не для телефона. Буду через сорок минут.

Сунув телефон в карман, он бегом взбежал по лестнице до квартиры, сразу пошел в душ и через пятнадцать минут уже спускался к машине, покручивая на пальце ключи.

Его ждали. Когда он вошел в открытую Хохлом дверь, то почувствовал запах свежесваренного кофе и ментоловых сигарет – такие курила Марина. Она сидела в кухне с чашкой и дымящейся в пальцах сигаретой, собранная, подтянутая, в светлых джинсах и футболке и даже, кажется, слегка подкрашенная, но в этом Леон разбирался мало.

– Садись, – без приветствий и предисловий сказала она, указывая на табурет, – что у тебя?

– Мне звонил Бес.

– Опа… – протянул вошедший следом за ним Хохол, – сюжет…

– Погоди, – нетерпеливо отмахнулась Марина, – звонил, и что?

– Да вот я и не понял, что конкретно. Но наговорил он мне сорок бочек арестантов… Вроде как жена его пропала, и грешит он при этом на Михаила Георгиевича.

Коваль вдруг напряглась, чуть подалась вперед:

– Стоп. Как пропала, куда?

– А я-то откуда знаю? Но Бес почему-то уверен, что мы в теме. Так и сказал – мол, и Наковальня не поможет твоему хозяину, если до вечера жена моя домой не вернется. Я, мол, не прячусь, просто вы меня не видите, – сказал Леон, подтягивая к себе чашку с кофе, поставленную перед ним Хохлом.

Марина молчала, глядя в бежевую дверку кухонного гарнитура и куря сигарету. Женька, прислонившись к дверному косяку, наблюдал за женой и тоже молчал.

– Слушайте, а что это значит – «я не прячусь, просто вы меня не видите»? – повторила Марина последнюю фразу, произнесенную Леоном, словно пробовала ее на вкус.

Леон пожал плечами, а Женька вдруг произнес, ни к кому не обращаясь:

– А ведь он может отсвечивать рядом с нами. Загримировался – и валяй, делов-то?

Марина посмотрела на него внимательно и спросила:

– Ну хорошо, это в теории возможно, а вот практически как? Под видом кого?

– Да хоть кого. Посетителем прикинулся – зашел в «Матросскую тишину» борща поесть. Коммерсом каким – договор предложил… мало, что ли, вариантов?

– То есть ты предлагаешь опять рыть вокруг и искать тех, кто недавно появился? – уточнила Марина.

– Ничего я не предлагаю, я высказал идею. Не нравится – предложи свою.