Судьбу случайно не встречают

Жена пила кофе, слушая радио. Это было забавно, радио по утрам слушал он, поскольку завтракать в полной тишине не любил, а телевизионные программы давно начисто отбили желание включать телевизор.

В радиостудии шла жаркая полемика о несчастной судьбе представителей ЛГБТ-сообществ в России. По-видимому, это был повтор радиопередачи, вряд ли почтенные участники в воскресное утро не нашли для себя лучшего занятия, чем орать друг на друга.

– Что за бред? – удивился Анатолий Михайлович.

Ни одного человека нетрадиционной ориентации он в своей жизни не встречал, и обсуждение надуманной проблемы его здорово раздражало. При этом он не понимал главного – зачем всевозможные меньшинства стараются довести до бешенства излишне терпеливое большинство?

– Толя! – обиженно упрекнула его жена. – Люди не виноваты в том, что они другие. Как ты не понимаешь?

– Другие так другие, – согласился он. – Нам-то с тобой какое до них дело?

Жена махнула рукой и отвернулась: как ты можешь?

Катя переживала всерьез, он улыбнулся и озадаченно покачал головой.

Нужно было подойти и поцеловать ее, но целовать жену после Лены он не смог. Прошел к себе в комнату, открыл ноутбук. На следующей неделе ему предстояло делать доклад в городской Думе, и каждое слово в докладе должно быть проверено.

Недавняя тревога ушла, он о ней даже не вспомнил и с удовольствием углубился в работу.

29 августа, понедельник

Маша принялась опять звонить Ольге Сергеевне, едва за Павлом закрылась дверь, и даже растерялась, услышав наконец женский голос. Ей казалось, что звонить она будет до конца своих дней.

– Извините, – торопливо пролепетала она. – Я подруга Дениса Мельникова, – почему-то представляться женой Павла она не рискнула. – Можно мне с вами поговорить?

– Вы уже разговариваете, – констатировала женщина. Маше показалось, что констатировала недовольно. Впрочем, дама тут же смягчилась: – Ужасное горе. Ужасное! Мне уже рассказали.

– Можно мне с вами поговорить? – опять спросила Маша.

На этот раз дама не напомнила, что разговор уже идет, а просто согласилась:

– Говорите.

– Мы с его сестрой… Мы хотим понять, почему Дениса могли убить. – Маша почувствовала себя совершенной дурой.

– Я вас понимаю, но чем же я могу вам помочь? – удивилась Ольга Сергеевна. – Я не видела Дениску лет пять.

– Все равно, – взмолилась Маша. – Расскажите, что вы о нем помните. Пожалуйста. Ну… С кем он дружил на кафедре… С кем не дружил.

– Если вы его подруга, вы должны лучше знать, с кем он дружил, – заметила женщина и, к Машиному удивлению, предложила: – Приезжайте ко мне сейчас, если хотите. Завтра я должна выйти на работу, а сегодня свободна.

– Спасибо, – облегченно выдохнула Маша и торопливо записала адрес.

К машине она почти бежала. Ей казалось, что, если она промедлит хотя бы немного, Ольга Сергеевна не пожелает ее видеть. И Маша всю оставшуюся жизнь будет мучиться оттого, что не узнает чего-то очень для нее важного.

И пусть она не уверена, что тайна смерти Дениса тянется из давней кафедральной склоки, но ей было необходимо понять, что действительно тогда произошло и какое отношение ко всему этому имеет Павел.

Нужный дом оказался высоченным недавно построенным одноподъездным зданием. Маша вошла в подъезд вместе с двумя парнями, не обратившими на нее никакого внимания, поднялась на нужный этаж, позвонила в обитую светлыми дубовыми панелями дверь.

Ольга Сергеевна открыла сразу и оказалась совсем не такой, какой Маша ее представляла. Ей казалось, что она разговаривает с почтенной дамой, руки у дамы должны быть холеными и непременно в перстнях.

Никаких колец на пальцах Ольги Сергеевны не было. А сама она оказалась высокой, худощавой и очень веселой. Маша непроизвольно заулыбалась, глядя в широко распахнутые голубые глаза. Глаза были редкими, по-настоящему голубыми, как будто нарисованными.

– Подружка Дениса! – воскликнула Ольга Сергеевна и тут же вспомнила, что повод для встречи нерадостный. – Ужасное горе! Несчастный мальчик.

– Меня зовут Маша. – Маша прошла за хозяйкой в комнату, где рядом с огромным чемоданом на диване и стульях были разложены блузки, платья и шорты.

Вещей было так много, как будто хозяйка не жила дома несколько лет. Впрочем, не исключено, что так и было, Маша о женщине ничего не знала.

– В Португалии была, – объяснила хозяйка, освобождая для Маши место в большом кресле. – Хотите чаю?

– Нет, – отказалась Маша. – Спасибо.

Ольге Сергеевне было лет сорок с небольшим, и она относилась к тем редким людям, рядом с которыми жизнь отчего-то кажется простой и прекрасной. Маша знала еще только одного такого же человека – собственную тетю Лену.

– У Дениски родители живы? – Хозяйка пристроилась на краешке дивана, покосилась на чемодан.

– Нет, – сказала Маша. – Только сестра.

– Я вчера прилетела, – вздохнула Ольга Сергеевна. – И вчера же мне Светочка позвонила. Рассказала про Дениса.

– Это она дала мне ваш телефон.

Хозяйка взъерошила рукой короткие волосы и опять покосилась на чемодан.