Судьбу случайно не встречают

– Василевский, – поморщился Павел. – Ходят слухи, что их контора закроется. Просил узнать насчет работы.

Фамилию Василевский Маша слышала неоднократно. Один из старых приятелей Павла, не представляющий для него никакого интереса.

– Ты узнал?

Муж обнял ее, Маша прижалась к нему щекой.

– Нет. В плохое место он сам не пойдет, а хорошие я хочу придержать для себя.

– Что? – испугалась она. – У тебя что-то не так на работе?

– У меня все так, – успокоил он. – Просто… Мы все под богом. Наша фирма существует за счет госфинансирования. Не будет бюджетных денег, не будет фирмы.

– Паша…

– Да не бойся ты! – засмеялся он. – Пока все хорошо. Будем надеяться, что и дальше будет не хуже. Но на всякий случай запасные аэродромы готовить надо.

Маша заперла за мужем дверь и приказала себе забыть о Василевском, которого она даже ни разу не видела. Она бы так не поступила, но Павел имеет право на свои поступки. И еще неизвестно, кто из них прав. Она сейчас рядовой сотрудник и с очень большой вероятностью останется им до конца дней своих. А муж молодой перспективный ученый, и перед ним большое будущее.

И вообще, не надо лезть в мужские дела. Павел старается не только для себя, для нее тоже. Кроме него, никто на свете для нее не старается.

– Как дела, Лен? – позвонила она тете. Просто так позвонила, чтобы отвлечься.

Голос у Лены был усталый, замученный. Маша не стала спрашивать причину, она ее знала – одинокие люди редко бывают счастливыми. Маша, во всяком случае, таких не встречала.

– Нормально, – отчиталась тетя. – А у вас?

– Тоже все хорошо, – заверила Маша.

– Вы бы не тянули с ребеночком, Машенька, – неожиданно сказала Лена. – Жизнь коротка, не успеешь оглянуться, будет поздно.

– Ладно, – засмеялась Маша. – Не будем тянуть.

У нее в жизни все отлично, а настроение было паршивым, даже разговор с тетей не помог. Это от безделья, нужно выходить на работу, и все наладится.

Почти сразу телефон зазвонил снова.

– Привет! – сказала Кира и хихикнула.

Маша обомлела, подруга давно не была той, прежней Кирой, с которой всем и всегда было весело. Маша думала, Кира навсегда утратила способность веселиться по любому поводу.

– Я вчера такое видела!..

Кира рассказывала, как нянька Алиного сына накинулась на бедную мигрантку, Маша улыбалась.

– Аля выбросила сумку в контейнер. Я видела, – сообщила Маша.

– Когда?

– Когда мы с тобой к ней потащились и в кустах прятались. Когда же еще? Подошла к контейнеру и бросила сумку. А ты что, не видела?

– Нет, – призналась Кира и хмыкнула. – Ты бы выбросила хорошую сумку?

– Я бы нет, но у богатых свои причуды. А зачем ты опять туда ходила? – догадываясь, спросила Маша.

Кира вздохнула, Маша вздохнула тоже. Ясно зачем – посмотреть на мальчика. Ничего хорошего из того, что делала подруга, выйти не могло, но Маша не стала ее поучать. Они давно взрослые люди, у них свои головы на плечах.

Подруги еще поболтали, потом Кира с кем-то заговорила, с клиенткой, наверное, и разговор пришлось прервать.

А потом раздался звонок, которого Маша совсем не ожидала. Вернее, очень хотела, чтобы этого звонка не было.

– Маш, – робко произнесла Варя. – Ты не знаешь, Нинуля на меня дуется? Паша тебе ничего не говорил?

«Нет, – хотелось ответить Маше. – Я ничего не знаю».

Пусть они разбираются между собой сами. Ее это не касается.

– Звони, поезжай и кланяйся, – сказала Маша. – И Сереже скажи. Нинуля вычеркнула вас из завещания.

Павел совершает свои поступки, а она будет совершать свои.

Лена не права, остаться одной не самое страшное. Самое страшное – перестать быть собой.

День тянулся медленно. Анатолий Михайлович решал срочные вопросы, подписывал бумаги и старательно пытался отключиться от того, что ему предстояло сделать. Временами получалось. Одно из совещаний вышло бурным, он едва не сорвался на крик, стараясь остудить не в меру ретивого подчиненного. Обычно Анатолий Михайлович инициативу снизу поощрял и искренне относился к ней всерьез, не только на словах. Сегодня раздражало все. А особенно почему-то секретарша. Секретарша тайком хихикала в трубку, смотрела на него сияющими глазами и улыбалась во весь рот. Наверное, вечером отправится на свидание. Дура!

На секретаршу он, слава богу, голоса не повысил, заставил себя улыбнуться, прощаясь.

К салону красоты подъехал за полтора часа до закрытия. Медленно прошелся вдоль дверей, вернулся к машине. У самого салона припарковаться не удалось, он пристроился у поворота к салону. Если Кира пойдет к метро, лучшего места не найти. Второй выход вел к парку, и Анатолий Михайлович успокаивал себя тем, что едва ли девушка отправится гулять после долгого рабочего дня.

Со стороны салона выехал «Опель». Анатолий Михайлович выбрался из машины, посмотрел – освободилось место почти у нужной ему двери. Быстро переставил машину и опять принялся терпеливо ждать.

Он едва не застонал, увидев остановившуюся почти рядом с ним «Тойоту». Навалилась мутная тяжелая усталость, а самое страшное – сосущее предчувствие беды.