Судьбы

— Интересно, наши девочки очень расстроятся, если ты кого нашел и лишил их шанса.

— Передай своим девочкам, что нашел. Пусть губу не раскатывают.

— И кого нашел? Ну, колись уже.

— Потом обязательно познакомлю. Не боись.

— Сан Саныч, ну расскажи, — с неимоверной заинтересованностью спросила молодая врач за соседним столом.

— Елена Апсатаровна, и тебя любопытство разбирает?!

— Саш, ну расскажи. Она кто? — повторила она, стрельнув глазами.

— Врач, такая проза.

— Если бы проза, то ты не светился бы, как медный пятак. Наш институт заканчивала?

— Ваш, кстати, Лена, может, даже с тобой.

— Так скажи кто? Я ж ее наверняка знаю.

— Сколько у вас выпуск был? Человек триста, а она тихая, вряд ли знаешь.

— Колись уже.

— Вера ее зовут.

— Морозова?

Он лишь кивнул. А она с удивлением смотрела на него и улыбалась.

— Нашел тихую, которую никто не знает.

— В смысле? — пришла его очередь удивляться.

— Нет, хорошая она баба, только несчастная.

— Лен, ты говори нормально.

— Так я и говорю. Сашка, не обижай ее. Она не переживет, понимаешь. Она же другая, не такая, как мы с тобой. Красивая, умная и дура в одном лице. Житейская дура. Она никого не видела никогда, жила сама в себе. Но она добрая и вообще. Обидишь — убью. Веришь?

— Вы дружили?

— Нет, на разных потоках учились. Она яркая, а ты говоришь тихая. Нет, просто другая.

— Интересная характеристика. Удивляюсь я.

— Чего удивляешься? Сам же ее выбрал, и не потому, что тихая и незаметная. Хороший выбор. Привет ей передавай.

— Передам, обязательно передам. Только позже. Пусть не думает, что я ее с кем-то обсуждаю. Еще навоображает себе что-нибудь не то. Так потом не переубедишь. Характер у нее…

Лена улыбалась и хитро смотрела на коллегу.

— А ты влюбился, Сашка.

— Не отрицаю. Пусть она и не такая, как все. Зато она моя, и терять я ее вовсе не намерен. Я счастлив. Понимаешь, за многие годы впервые счастлив. И как же мне повезло, что я тогда спустился в приемный покой, увидел ее и сдурел. Помнишь, в понедельник, когда отпросился.

— А мы все гадали, что с тобой вдруг случилось. Ты бы у меня спросил, я бы тебе рассказала.

Они переглянулись и пошли по своим палатам. Работа есть работа.

Вера ждала его с ужином на столе. Он вошел в квартиру и испытал невероятное чувство комфорта. О таком только мечтать оставалось: возвращается он домой, а дома женщина, которую он безумно хочет, и ужин горячий и вкусный. И все хорошо, стабильно, буднично стабильно, но хорошо. И полная уверенность, что и завтра будет хорошо и стабильно. Короче, стабильное хорошо. И так хочется отблагодарить ее, чтобы ей тоже было хорошо, как в сказке. Ведь все хотят сказки, и его Верочка тоже. Наверняка хочет!

— Верочка, ты чего-нибудь хотела вот так сильно-сильно.

— Почему спрашиваешь?

— Подумал, то, что ты рядом, и есть то, чего хотел я уже много лет. И вот обрел. А ты чего хотела?

— Только не смейся. Я хотела танцевать. Можешь не верить, но очень-очень хотела. Так, чтобы легко, красиво, воздушно. Я даже во сне видела, как я танцую. Но моей мечте не суждено было сбыться.

— Почему?

— В школе, где я училась, был набор в группу народных танцев. Моя одноклассница пошла. А я договорилась с ней, что тоже пойду. Сказала бабушке, что все не просто так, что туда безумно трудно попасть, но Иркина мама договорилась, чтобы взяли Ирку и меня тоже. Если бы все было просто, то меня бы никогда не пустили. Вот я и придумала, что все по договоренности, понимаешь. Я так хотела на занятия, что решила прийти к Ирке на два часа раньше положенного срока. Просто чтобы не опоздать… Меня туда привела бабушка. Иркина мама сказала, что ни о чем не договаривалась, мой обман раскрылся, и в наказание мне запретили танцевать…

Саша подошел к ней и обнял за талию.

— Давай включим музыку и будем танцевать.

— Я не умею.

— Я тоже. Но разве это имеет значение. Нас никто не видит, и нам будет казаться, что мы летаем…

— Правда?

— Конечно, Верочка. Главное — то, что у нас в голове. У нас все получится, вот увидишь…

— Ты и правда — счастье…

Он смотрел в ее глаза и ловил неповторимый блеск, то, как менялось их выражение в такт музыке, расширялся или сужался зрачок, появлялась влага в виде слез, а потом блестела улыбка. Да, она действительно танцевала в душе… И он вместе с ней.

Наверно, она в самом деле могла бы танцевать, но какое это имеет значение теперь…

А Вера растворялась в его руках и в музыке. Их движения были никакими, они просто топтались на месте, но он держал ее так, что в душе она летала, видела свой танец в мечтах и именно с ним, всегда с ним.