Судьбы

— Привет! Я проспал. Обещал Даулету пораньше, но будильник выкинул. Что тут у вас?

— Иди сам к Даулету. Он тебя пригласил, я не в курсе.

Вернулся Саша мрачный. Подождал, пока старшая сестра отделения принесет ему халат, и пошел в смотровую вместе с Даулетом и той в чернобурке.

Пробыли они там довольно долго, затем все, кроме девушки, обосновались в ординаторской.

— Александр Александрович, вы можете прервать беременность? — спросил Даулет Абдрахманович.

— Могу, но не буду. Женщина хочет рожать.

— Вы понимаете, что она не рожать хочет, а шантажировать очень влиятельного человека? — это уже встрял сутенер.

— Она только что сказала, что хочет рожать. Вы все были свидетелями. Она сказала, что у нее есть родители, которые помогут ей вырастить ребенка. Какие еще вопросы могут быть? Вы хотите, чтобы я прервал беременность без ее согласия и сел в тюрьму? Так я не вижу посылов к этому.

— Сколько? — спросил сутенер.

— Оставьте меня в покое. И кстати, ее тоже. Потому что если ее привезут мне по скорой, то я сообщу, куда надо, и посадят Вас, несмотря на влиятельных покровителей.

Он развернулся, попрощался со всеми и ушел.

Вера сделала свою работу, потом села с Олегом пить чай.

— Вераш, вот твой муж принципиальный!

— Он прав.

— Прав. И сутенер прав. Ребенок — средство шантажа. И потом, ты же понимаешь, что зачат он был в состоянии алкогольного опьянения, если без наркотиков обошлось. Каждый из них прав.

— Она имеет право рожать. Никто не может ее заставить сделать аборт. Это ее желание, понимаете Олег Михайлович, только ее.

— Они сделают. Можешь не сомневаться. Твой муж принципиальный, а они найдут другого. Который за деньги на что угодно пойдет. И чем это кончится для девочки, никто не знает. Может потом Саше действительно придется ее с того света вытаскивать.

— Страшно это.

— Страшно, но у каждого свой путь. Она, как и другие ее подруги, хотела красивой жизни, и им было наплевать на мораль. Им были нужны деньги любой ценой. Вот чем их красивая жизнь оборачивается.

— Каждая встает на этот путь по своим причинам. И о каждой из этих девушек можно роман писать, о несчастной жизни. Все сложно, Олег Михайлович.

— Наплетут они тебе с три короба, а ты уши развешиваешь.

— Я умею правду от лжи отличать. И где их счастье? В чем? В шубах этих, что ли? Вы ее глаза видели? Сколько страха там? Так таких, как они, не бьют, чтобы товар не портить, а те, что завтра подойдут, все в синяках разной степени зрелости. Вы среди них счастливые лица видели? Я – нет. Спившиеся видела, опустившиеся видела, а вот счастливых не наблюдала.

— И все же их путь – это их выбор. Да, глупый и неправильный, но их.

Прошла неделя. Вера выписала двух девочек, находившихся на дневном стационаре. Когда они получили свои выписки и она озвучила рекомендации, не удержалась и спросила про ту в чернобурке.

— А Вы не знаете, Вера Юрьевна?

— Нет. Прервали беременность? Да?

— Нет. Она сбежала и легла в гинекологию на сохранение. А там врач грозный такой. Он Алика запугал. Представляете, нашего Алика!

Они переглянулись и расхохотались.

А Вера еле дождалась вечера. Домой бежала сломя голову, надо бы поговорить, но не с кем. Саши дома не было. Позвонила в отделение, сказали давно ушел.

И тут мысли понеслись… Как и о чем ей думалось, лучше умолчать, но в ее голове родилась совершенно ужасная и страшная детективная история, одним из участников которой был ее Саша, а вторым – тот самый сутенер Алик. Она уже бегала от окна к окну и прислушивалась к каждому шороху.

Ужин давно остыл, а его все не было. Она уже собралась идти искать мужа, только куда идти? Но тут раздался звук поворачивающегося ключа в замке. Она выскочила в коридор со слезами на глазах, перед ней был муж. В его руках красовались два огромных пакета.

— Вераш, я тут по магазинам, примерь, если не подойдет, я поменяю.

— Я так волновалась…

— С чего?

— Эта на сохранении у тебя лежит?

— У меня. Я ее мать вызвал, она приехала с отцом вместе. Они сказали, что рады ребенку, и обещают забрать дочь с внуком домой в Жезказган. Так что у нее все как бы образовалось. Думаю, что больше она по кривой дорожке не пойдет. Зато она мне в подробностях рассказала, как у тебя глаза горели при виде ее шубы. Вот я и подумал. Надевай давай.

Он занес пакеты в комнату и вытащил содержимое. В одном из пакетов лежало песочного цвета австрийское пальто с ламой и огромным воротником из меха ламы, а в другом – сапоги, черные на каблуке, правда, не на шпильке, а на обычном каблуке.

Вера разрыдалась и целовала его, а он сопротивлялся и сквозь смех кричал, что уж больно мокро.

Ей все подошло, как будто прямо на нее было пошито, и даже сапоги идеально сели.

Вот в своих обновках она и отправилась назавтра на работу и всем рассказывала, что муж купил сам, без нее даже.

====== Бабушка. ======

— Ну наконец-то. Я заждалась. О, а куры откуда?

Вера смотрела на куриные лапы с когтями, торчащие из сумки.