Судьбы человеческие

Поспешное исчезновение Клиффорда с Хелен не прошло в галерее незамеченным. Как будто бы приглашенные предчувствовали необыкновенное значение этого события и влияние его на жизни многих и многих. Несомненно, были в тот вечер и иные замечательные события, достойные того, чтобы быть вписанными в личные мемуары иных гостей галереи: были и «обмены» партнерами, и признания в любви, и признания в ненависти, и уже успели за вечер начаться или закончиться иные отношения вражды, начаться иные скандалы, распространиться множество слухов и сплетен; иные успели найти работу, а другие — разрушить свою карьеру, и даже был зачат один ребенок в потайном уголке гардероба; но событие с Клиффордом и Хелен было самым выдающимся, самым неожиданным среди всех.

Надо сказать, что такие хорошие, удачные вечера случаются не всегда. Большинство званых вечеров не удаются; будто лишь иногда сама Судьба знает, что намечается такой вот вечер — и является на него. Но другие перечисленные события не интересуют нас сейчас. Интересующее же нас следствие этого вечера состояло в том, что Энджи осталась без эскорта. Бедняжка Энджи!

К тому же, телевизионный комментатор по темам искусства, юный Гарри Бласт, имел неосторожность спросить у Энджи, где Клиффорд. Хотелось бы верить, что Гарри с годами стал более тактичен, а впрочем, он так и не стал.

— Он уехал, — кратко ответила Энджи.

— С кем?

— С девушкой.

— С какой девушкой?

— С той, на которой было нечто вроде ночной рубашки. — Энджи надеялась, что Гарри предложит проводить ее домой, но он не предложил.

— Ах, с этой, — вот и все, что сказал Гарри.

У него было невинное розовощекое лицо, огромный красный нос алкоголика — и только что полученная степень Оксфордского кандидата.

— …Я не могу не понять его, — добавил он, после чего Энджи поклялась, что сделает все возможное, чтобы Гарри не продвинулся в своей карьере дальше комментатора. (Надо сказать, что она не смогла ничего сделать: некоторые люди совершенно неостановимы по причине, скорее всего, своей откровенной тупости. Только недавно Гарри выпустил свою новую большую программу на телевидении. Его нос, конечно, уже не столь откровенен, так как изменен волшебными средствами косметической хирургии).

Энджи вышла из галереи гневно-оскорбленная, на ходу зацепившись своим шикарным красным бантом за ручку двери — и тем самым совершенно испортив впечатление от своего ухода. В гневе она оторвала бант вместе с куском ткани платья, бросив на ветер 121 фунт стерлингов, потраченных на ткань, и 33 фунта, истраченных на пошив; но Энджи ли было горевать об этом? У нее был персональный доход в 25 тысяч фунтов ежегодно (цены 1966 года); и это не считая капитала, оборота средств и процентов по вкладам и прочего, не говоря уж о ее доле в Леонардос и ожидания скорой смерти отца. Шесть золотых приисков, вместе с рабочими! Но какой толк от этого богатства, если все, что нужно было в тот момент Энджи — был Клиффорд?!

Она считала свою жизнь законченной трагедией — и недоумевала, кого бы обвинить в ней.

Она заставила открыть ей престижный и шикарный офис сэра Лэрри Пэтта, чтобы немедленно позвонить отцу в Южную Африку. Таким образом, даже Сэм Уэлбрук, на другом конце света, был втянут в историю, случившуюся от беспрецедентного поведения Клиффорда и Хелен. Звук отчаянных рыданий его дочери донесся к нему через континенты и моря. (Все это произошло еще до изобретения спутниковой связи; но слезы есть слезы, и они были слышны через помехи несовершенной связи).

— Ты погубил меня! — рыдала Энджи. — Твое богатство украло у меня счастье! Я никому не нужна. Меня никто не любит. Папа, почему?!

Сэм Уэлбрук сидел под палящим солнцем в своем цветущем субтропическом саду; он был богат, властен над сотнями людей; у него в постели перебывало великое множество женщин всех рас и цветов; он был бы счастлив — если бы у него не было дочери. Отцовство может иногда превратиться в пытку; даже для миллионера.

«Любовь нельзя купить», — пели когда-то «Битлз», как раз в то время, о котором я рассказываю. Но они были лишь отчасти правы. Опыт человечества доказывает, что лишь женщинам не удается купить любовь за деньги; мужчинам это вполне под силу. Как несправедлив мир!

— Это все ты виноват, — продолжала Энджи, не давая отцу ответить ни слова, ни слова из того, что он мог ответить ей: что ее невозможно любить, потому что невозможно, она просто такой родилась.

— Ну, ну… — беспомощно попытался утихомирить дочь Сэм, и чернокожий дворецкий Тоби наполнил вновь его бокал. — Что там новенького?

— Я расскажу тебе, что новенького, — злобно начала Энджи. Она быстро собралась с мыслями, как и всегда, когда дело касалось денег. — Леонардос покатился под гору, и нам нужно как можно быстрее изъять свою долю.

— Кто тебя оскорбил?

— О, это не личное. Просто я знаю, что сэр Лэрри Пэтт — старый дурак, а Клиффорд Уэксфорд — жулик, который ни черта не смыслит в искусстве…

— А что?..