Судьбы и сердца

СТУДЕНТЫ

Проехав все моря и континенты,

Пускай этнограф в книгу занесет,

Что есть такая нация — студенты,

Веселый и особенный народ!

Понять и изучить их очень сложно.

Ну что, к примеру, скажете, когда

Все то, что прочим людям невозможно,

Студенту — наплевать и ерунда!

Вот сколько в силах человек не спать?

Ну день, ну два… и кончено! Ломается!

Студент же может сессию сдавать,

Не спать неделю, шахмат не бросать

Да плюс еще влюбиться ухитряется.

А сколько спать способен человек

Ну, пусть проспит он сутки на боку,

Потом, взглянув из-под опухших век,

Вздохнет и скажет: — Больше не могу!

А вот студента, если нет зачета,

В субботу положите на кровать,

И он проспит до следующей субботы,

А встав, еще и упрекнет кого-то:

— Ну что за черти! Не дали поспать!

А сколько может человек не есть?

Ну день, ну два… и тело ослабело..

И вот уже ни встать ему, ни сесть,

И он не вспомнит, сколько шестью шесть,

А вот студент — совсем другое дело.

Коли случилось «на мели» остаться,

Студент не поникает головой.

Он будет храбро воздухом питаться

И плюс водопроводною водой!

Что был хвостатым в прошлом человек —

Научный факт, а вовсе не поверье.

Но, хвост давно оставя на деревьях,

Живет он на земле за веком век.

И, гордо брея кожу на щеках,

Он пращура ни в чем не повторяет.

А вот студент, он и с «хвостом» бывает,

И даже есть при двух и трех «хвостах»!

Что значит дружба твердая, мужская?

На это мы ответим без труда:

Есть у студентов дружба и такая,

А есть еще иная иногда.

Все у ребят отлично разделяется,

И друга друг вовек не подведет.

Пока один с любимою встречается,

Другой идет сдавать его зачет…

Мечтая о туманностях галактик

И глядя в море сквозь прицелы призм,

Студент всегда отчаянный романтик!

Хоть может сдать на двойку «романтизм»…

Да, он живет задиристо и сложно,

Почти не унывая никогда.

И то, что прочим людям невозможно,

Студенту — наплевать и ерунда!

И, споря о стихах, о красоте,

Живет судьбой особенной своею.

Вот в горе лишь страдает, как и все,

А может, даже чуточку острее…

Так пусть же, обойдя все континенты,

Сухарь этнограф в труд свой занесет,

Что есть такая нация — студенты,

Живой и замечательный народ!

ПЕСНЬ О БЕССЛОВЕСНЫХ ДРУЗЬЯХ

ДИКИЕ ГУСИ

(Лирическая быль)

С утра, покинув приозерный луг,

Летели гуси дикие на юг.

А позади за ниткою гусиной

Спешил на юг косяк перепелиный.

Все позади: простуженный ночлег,

И ржавый лист, и первый мокрый снег…

А там, на Юге, пальмы и ракушки

И в теплом Ниле теплые лягушки…

Вперед! Вперед! — Дорога далека,

Все крепче холод, гуще облака,

Меняется погода, ветер злей,

И что ни взмах, то крылья тяжелей…

Смеркается… Все резче ветер в грудь.

Слабеют силы, нет, не дотянуть!

И тут протяжно крикнул головной:

— Под нами море! Следуйте за мной!

Скорее вниз! Скорей, внизу вода!

А это значит — отдых и еда! —

Но следом вдруг пошли перепела.

— А вы куда? Вода для вас — беда!

Да, видно, на миру и смерть красна.

Жить можно разно. Смерть — всегда одна!..

Нет больше сил… И шли перепела

Туда, где волны, где покой и мгла,

К рассвету все замолкло… тишина…

Медлительная, важная луна,

Опутав звезды сетью золотой,

Загадочно повисла над водой.

А в это время из далеких вод

Домой, к Одессе, к гавани своей,

Бесшумно шел красавец турбоход,

Блестя глазами бортовых огней.

Вдруг вахтенный, стоявший с рулевым,

Взглянул за борт и замер, недвижим.

Потом присвистнул: — Шут меня дери!

Вот чудеса! Ты только посмотри!

В лучах зари, забыв привычный страх,

Качались гуси молча на волнах.

У каждого в усталой тишине

По спящей перепелке на спине…

Сводило горло… так хотелось есть…

А рыб вокруг — вовек не перечесть!

Но ни один за рыбой не нырнул

И друга в глубину не окунул.

Вставал над морем искрометный круг,

Летели гуси дикие на юг.

А позади за ниткою гусиной

Спешил на юг косяк перепелиный.

Летели гуси в огненный рассвет.

А с корабля смотрели им вослед, —

Как на смотру — ладонь у козырька, —

Два вахтенных — бывалых моряка!

ДЖУМБО

Джумбо — слон. Но только не простой.

Он в морской фарфоровой тельняшке,

С красною попоной, при фуражке

И с ужасно мудрою душой.

Джумбо — настоящий амулет:

Если Джумбо посмотреть на свет,

То проступит надпись на боку:

«Я морское счастье берегу!»

В долгом рейсе Джумбо развлечет,

Хвост покрутишь — и, сощуря взгляд,

Джумбо важно в танце поплывет

Пять шагов вперед и пять назад.

А душа подернется тоской —

Руку на попону положи,

Слон смешно закрутит головой —

Дескать, брось, хозяин, не тужи!

А хозяин у него отныне

Ленинградец — русский капитан.

Тот, что спас из воющей пучины

Тринидадский сейнер «Алькоран».

И хозяин, сгорбленный, как вяз,

Утром в бухте, огненной от зноя,

Долго руку капитану тряс

И кивал седою головою:

— Я сдаю… Отплавался… Ну что ж!

Не обидь. Прими от старика,

Ты ведь русский, денег не возьмешь.

Вот мой друг… Ты с ним не пропадешь.

Джумбо — верный спутник моряка!

Вправду, что ли, дед наворожил?

Но когда попали у Курил

Прямо на пути тайфуна «Бетси»,

Некуда, казалось, было деться,

Но корабль вдруг чудом проскочил!

И с тех пор ненастье иль туман —

Капитан, слоненка взяв в ладони,

Важно спросит: — Ну, беду прогоним? —

Тот кивнет: — Прогоним, капитан!

Но сегодня к черту ураганы!