Судьбы и сердца

О нет, я никогда не ревновал,
— Ревнуют там, где потерять страшатся.
Я лишь порою бурно восставал,
Никак не соглашаясь унижаться!

Ведь имя, что ношу я с детских лет,
Не просто так снискало уваженье,
Оно прошло под заревом ракет
Сквозь тысячи лишений и побед,
Сквозь жизнь и смерть, сквозь раны и сраженья.

И на обложках сборников моих
Стоит оно совсем не ради славы.
Чтоб жить и силой оделять других,
В каких трудах и поисках каких
Все эти строки обретали право!

И женщина, что именем моим
Достойно пожелала называться,
Клянусь душой, обязана считаться
Со всем, что есть и что стоит за ним!

И, принимая всюду уваженье,
Не должно ей ни на год, ни на час
Вступать в контакт с игрою чьих-то глаз,
Рискуя неизбежным униженьем.

Честь не дано сто раз приобретать.
Она — одна. И после пораженья
Ее нельзя, как кофту, залатать
Или снести в химчистку в воскресенье!

Пусть я доверчив. Не скрываю — да!
Пусть где-то слишком мягок, может статься,
Но вот на честь, шагая сквозь года,
Ни близким, ни далеким никогда
Не разрешу и в малом покушаться!

Ведь как порой обидно сознавать,
Что кто-то, ту доверчивость встречая,
И доброту за слабость принимая,
Тебя ж потом стремится оседлать!

И потому я тихо говорю,
Всем говорю — и близким, и знакомым:
Я все дарю вам — и тепло дарю,
И доброту, и искренность дарю,
Готов делиться и рублем и домом.

Но честь моя упряма, как броня.
И никогда ни явно, ни случайно
Никто не смеет оскорбить меня
Ни тайным жестом и ни делом тайным,

Не оттого, что это имя свято,
А потому, и только потому,
Что кровь поэта и стихи солдата,
Короче: честь поэта и солдата
Принадлежит народу одному!

СЕРЕБРЯНАЯ СВАДЬБА