Читаем Судьбы и сердца полностью

А случилось так: у РыбаковыхПраздновался Варин день рожденья.И хозяйка, рдея от смущенья,В красном платье, в туфельках вишневыхВ доме принимала поздравленья.Тридцать семь — не так уж это мало.Женщина тут вправе и слукавить,Года три убавить для начала —Пусть не три, пусть год, а все ж убавить…Но какой ей год перечеркнуть?Ведь не тот, что в руки дал букварь,Год, когда дохнул морозом в грудьЧерно-белый памятный январь.Скорбный зал… Крутой знакомый лоб…Алые полотна кумача.И плывущий над рядами гробБлизкого ребятам Ильича…Этот год не позабудешь, нет!Горестный, торжественный и строгий.Ну а тот, что вырос на пороге,Когда было Варьке десять лет?Может, этот год прошел как тень?Взять — и зачеркнуть его, к примеру.Только выйдет так, что в майский деньВарька не вступала в пионеры…И какой бы счет годам ни шел,Нет такого, чтобы крался тихо!Этот год — вступленье в комсомол.А другой — на фабрике ткачиха.Это юность. Но ведь были годы,О которых тяжко вспоминать?!Вот война… дымы до небосвода,У порога плачущая мать…Тяжкий след оставила война.Только как ей сбросить годы эти?Выйдет ведь тогда, что не онаВ полковом служила лазарете,Выйдет, не она под свист и гром,Прикрывая раненых собою,Бинтовала под любым огнемИ несла их, стонущих, из боя.Кто ж, как не она, порой ночнойЧерез топь болота ледяногоВынесла с раздробленной ногойСтаршину Максима Рыбакова.Рыбаков в санбате стал груститьИ однажды молвил ей, вздыхая:— Без ноги, как видишь, можно жить,А вот без тебя как жить, не знаю…И сейчас вот рядом за столом.Он, прошедший вместе с ней войну,Наполняет свой бокал виномИ глядит с улыбкой на жену.Пусть не легкий за спиною путьИ у глаз прибавилось морщин,Только разве можно зачеркнутьЧто там год-хотя бы день один!Тридцать семь — не тридцать. Верно. Да.Тридцать семь — не звонких двадцать пять.Но, коль с толком прожиты года,Право, их не стоит убавлять!Веселились гости за столом,Возглашали гости тосты разные.И звенели рюмки хрусталем,Вспыхивая искрами алмазными…* * *
Перейти на страницу:

Похожие книги