Судьбы, как есть

Артем отключился, но понял, что в МУРе есть контакт. Щукин блефует. Он все знает. Теперь надо только наращивать усилия, и он все разузнает. Как же ему становится тяжело регулировать этот процесс совсем еще не слаженной работы, а прошло уже больше года, и в деле все ясно, только довести до конца и доказать виновность преступников. Да неужели у них во всех делах так? Сколько надо иметь нервов и здоровья? Девочек, моих красавиц, не вернуть, француза тоже никогда не оживить. Теперь это стало делом чести, а сказать проще, то отомстить тем, кто их убил. Наверное, уже бы никто и не искал никого, и еще в декабре бы состоялся суд, если бы смогли заставить говорить Турдыева, Ашотова, а главное — Морму-радова и его сообщника Гарисова.

Надо было кому-то рассказать правду, что произошло в квартире, и все, быть может и успокоились. Особенно если бы Мормурадов получил вышку, а заслуживает эта гадина расстрела. И ведь наверняка убийцы не считают себя столь виноватыми, а для их матерей они вообще невинные детки. О, как бы они хотели наказать убийц, если бы у них этих деток жестоко убили, а потом и подожгли, сжигая внуков заживо в их квартирах?

Крутится правда рядышком, ходит вокруг Шмелева, а так и не знает он, как все произошло, кто, сколько из подозреваемых заслуживает получить? Как тяжело жить с правдой гибели детей и постоянно думать, как заставить восторжествовать справедливость. Это не расследование, это издевательство.

Глава 14

Щукин. Жара. Воспоминания.

Гусев качественно отрабатывал детализацию звонков. Он навел контакт с Мормурадовым, вынудил его давать показания следователю Старикову. Он, Гусев, изучив показания Гарисова, умело оперировал ими при допросах Мормурадова. за последний месяц расследования Гусев и его помощник Лесовкин провели работу, которую должны были сделать еще в 2009 году другие опера. Молодые оперативники упорно шли к цели, собирая по крупицам факты. И вот 3 июня Гусев исчезает, и это перед самыми ответственными моментами — обысками и экспериментом в квартире. Его просто, как гончую, сняли с дистанции. А главное, когда они гнали зверей на охотников, осталось только еще чуть-чуть выгнать и схватить, но Гусев уехал и даже не обмолвился ни единым словом. На душе у Шмелева было не только больно, но и гадко. В кого верить? Артем почувствовал и увидел в «неводе» такую дыру, что стало настолько неуютно и мерзко за всю систему МВД и, в частности, за МУР. Выходит, что человека убрали за хорошую работу. Кому это выгодно? Ну, никак, видимо, не хотят смириться с тем, что работа пошла лучше, а посему обыска оттягиваются, средствами технической прослушки заниматься не хотят. Нет, видите ли, необходимости.

На следующий день, после вечернего разговора со Щукиным, Артем снова созвонился с ним и задал опять тот же вопрос об отпуске Гусева. Щукин сказал, что он не препятствовал уходу в отпуск, но и не является инициатором, у него есть свой непосредственный начальник, который имеет графики отпусков, вот к нему и все вопросы, Я ведь Вам уже об этом говорил, — закончил на этом Щукин.

Артем вышел на исполняющего обязанности начальника отдела, и тот спокойно объяснил:

— У Гусева просроченный отпуск, и держал его Щукин. Гусев сам мог уехать в любой момент, если не будет возражать следователь в прокуратуре, к кому он сейчас прикреплен.

— Странно, получается, — размышлял Шмелев, — Гусев в пятницу в 16 часов об отпуске не помышляет, строит планы на понедельник и вдруг исчезает в субботу в Анапу. Конечно же, он вынужден не звонить. Если Щукин понял, что Гусев полностью на стороне потерпевшего и все делает для того, чтобы раскрыть преступление до конца, где, конечно, никто не скажет, что Гарисов не при делах. Турдыев и Ашотов тоже с боку припеку в деле. Не каждый может признать свои ошибки, а если это еще касается крепости кресла, на котором сидит начальник, то это еще и опасно. Какой-то потерпевший, бывший вояка, пытается сказать: «Вы профессионально непригодны, господин полковник. Вам пора писать рапорт по собственному желанию на гражданку. Вы, видимо, устали, и теперь, зачерствев от чужого горя, все беды для вас — это чужие беды, и как закончится расследование — не важно, важно, чтобы раскрыть и рапортовать».

Не добившись ничего вразумительного, почему Гусев резко уехал в отпуск, Артем потратил еще половину дня, пытаясь дозвониться, достучаться до руководства ГУВД Москвы. Генерал Колокольцев убыл в отпуск, а за него остался его заместитель. Многих просил Артем поспособствовать выходу на провод и на личный разговор с генералом Ивантеевым. Одним словом, уже поздним вечером он понял, что не готов с ним разговаривать генерал, а может быть, и не захотел. Мелкая сошка для него полковник Шмелев.