Судьбы (ЛП)

Но это был единственный способ.

И она знала, чувства были признаком того, что её слабость растёт. Были признаком того, что она умирает.

— Я знаю, где растёт цветок, — сказала Коринфия, — я могу отвести тебя туда.

Люк захлопнул книгу.

— Забудь об этом, — сказал он, не глядя на неё.

— Сам ты никогда его не найдёшь, — сказала она равнодушно.

— Как мне туда попасть? — спросил Люк Риса, будто Коринфия ничего и не говорила.

Рис покачал головой, поднимая флакон:

— Она права. Пути между мирами запутаны и коварны. Легко заблудиться, если не знаешь, куда идти.

— Но вы можете мне сказать. Вы же знаете.

— Некоторые вещи не предназначены для того, чтобы быть известными, мальчик, — сказал Рис.

— Снова загадки! — почти выкрикнул Люк, от чего Рис оступился. Его лоток наклонился, флакон упал на пол, разбившись у его ног. Пахучая жидкость растеклась по каменном полу.

— Хорошо, что там есть ещё, — тихо сказал Рис. Он поставил поднос и перешагнув через разбитое стекло, снова направился к двери.

— Рис. Мне очень жаль. Это просто…

— Ничего страшного, Люк, — махнул рукой Рис. — Не бери в голову.

После того как Рис вышел, Люк присел и стал собирать осколки стекла, осторожно помещая их в ладони. Он двигался медленно и угрюмо, словно ребенок, получивший нагоняй. Он был в отчаянии, Коринфия чувствовала это. Теперь наступил её шанс.

Коринфия потянула цепочку на шее и нажала крошечную кнопку на задней части медальона. Он раскрылся, и металлический перезвон заполнил комнату, когда крошечная балерина начала свои пируэты.

Люк повернулся к ней.

— Цветок растёт в Великих Садах Пираллиса. Моего дома. Этот ключ может помочь нам найти портал и дорогу через Перекрёсток. Он отведёт нас в Пираллис. — Она повернулась к Люку. — Я могу помочь тебе быстро туда добраться.

Люк фыркнул:

— Помочь мне? — Он покачал головой. — С чего это ты мне помогаешь? Откуда мне знать, что ты не используешь цветок для себя?

— Мне не нужен цветок, — сказала Коринфия. — Как я уже пыталась тебе сказать, мне просто нужно добраться домой. Моя сила будет восстановлена​​, как только я ступлю на свою землю. — Она слышала, что в голосе звучит мольба, но ничего не могла с собой поделать. — Ты слышал, что сказал целитель. Я умираю. У меня почти не осталось времени. И ты мне нужен, потому что я никогда не сделаю это в одиночку. Я тоже тебе нужна. Ты никогда не найдешь дороги без моей помощи. Теперь мы нужны друг другу.

— А что насчёт твоих приказаний? — Спросил Люк.

Коринфия выдержала его взгляд. Ей нужно добраться до Пираллиса, восстановить силы, чтобы она смогла выполнить свою последнюю задачу, но Люк никогда не возьмёт её с собой, если будет думать, что она снова попытается убить его. — Я не смогла бы навредить тебе сейчас, даже если бы захотела, — сказала она. Это не было прямым ответом на его вопрос, но и ложью это не было.

Он смотрел на неё, пока она закрывала медальон и прятала его назад под рубашку. Его взгляд был непроницаем.

Глядя на него, пытаясь определить, о чем он думает, она внезапно вспомнила, как впервые увидела библиотеку — резные деревянные полки, в которых было так много слов, так много сообщений, закодированных и непрочитанных, так много вещей, которыми люди чувствовали, что должны поделиться друг с другом. Это был первый раз, когда у нее появилось желание заплакать.

Расстояние между ними, казалось, сократилось. Она почти чувствовала его дыхание на своей щеке. Никто не шелохнулся, пока росло напряжение, вибрируя между ними. От напряжения сдавило грудь, ее легкие усерднее заработали, впуская и выпуская воздух.

— Это не значит, что я доверяю тебе, — сказал наконец Люк. Он резко повернулся и вышел из пещеры, будто боясь, что может взять свои слова обратно.

Коринфия выдохнула. Итак. Решено.

Рис откашлялся, чтобы предупредить ее о своем присутствии, слабая улыбка криво перечертила его лицо. Он прошёл вглубь комнаты и поставил ​​поднос. Затем накапал содержимое маленького пузырька в стакан воды:

— Это не заставит яд прекратить свою работу, — сказал он, взбалтывая смесь, — но это замедлит процесс. Может, даст вам достаточно времени… — он замолчал и передал ей стакан, его белый глаз глядел не мигая.

Если бы она не знала, она бы поклясться, что Рису известно, что она собирается сделать.

Она хотела было объяснить, но передумала.

— Спасибо, — сказала она, глотая горькое содержимое стакана. Потом колеблясь, тихо сказала:

— Я… не принимаю вселенских решений. Им не до меня, вы знаете. — На мгновение она почувствовала волну грусти, так как никогда не сможет открыться Люку. Никогда не сможет открыться никому.

Это слово было — одиночество.

Рис потянулся и сжал её руку:

— Впереди у вас тяжёлое путешествие. Я не завидую. Но только помни — это плавание — испытание, не так ли?

Коринфия кивнула, хотя не совсем поняла, что он имел в виду.

— Возьми это, — сказал он, помещая второй крошечный пузырек в её ладонь. Флакон был того же цвета, что и жидкость, которую он только что ей дал.

Грудь Коринфии туго сдавило: