Судьбы (ЛП)

Но это произошло. Он это почувствовал. Какая-то искорка, долгое время похороненная, вернулась к жизни, когда он встретил Коринфию.

Он понимал её. Они были так похожи. Оба взвалили на себя ответственность, которая была слишком велика, слишком тяжела для них. Пытаясь с таким трудом делать правильные вещи, стремясь найти место, куда бы они вписались.

Озарение ударило его словно молния — это Коринфия заставила его снова чувствовать себя целым. С нею всё имело смысл. Осознание этого он ощутил всем телом, до самых кончиков пальцев.

Он любит её.

Она его Половинка.

Он не знал, что чувствовать — облегчение или горе. Она была единственной — теперь он это знал — и он никогда не сможет увидеть ее снова. Охваченный двояким чувством ужаса и благоговения, он выбрался из толпы, затем пробрался по лестнице и вышел сквозь туннель. Ему нужен был воздух.

Оказавшись снаружи он стоял, вдыхая полной грудью, а голова продолжала кружиться от дыма и доносившейся снизу музыки. Сначала он даже не заметил, что рядом вновь возник Рис.

— Что-то от головы? — спросил он, наклонившись ближе.

Люк почувствовал его дыхание. Было ясно, что Рис выпил чего-то горячительного. Он распахнул полу куртки и полез за подкладку, вынимая один из своих флаконов. Пока он это проделывал, лунный свет выхватил разнообразное содержимое его куртки. Одна вещь, в частности, вывалилась и повисла на цепочке, прикрепленной к его талии. Это напомнило Люку античные часы, но форма была иной. Как бы то ни было, почему-то это выглядело до невозможности знакомым.

— Что это? — спросил Люк с неожиданной настойчивостью.

Рис пожал плечами и подхватил предмет помахивая им в руке.

— Компас? Давным давно я смастерил кое-что, — пробормотал он невнятно. — Это была часть пары. Бестолковая, думаю, затея. Это должно было кое-что означать, но свою часть она потеряла…. — Он замолчал.

— Кто — она? — спросил Люк, беря вещицу в руки и переворачивая её.

— Миранда, — ответил Рис, с пренебрежением и тяжёлой грустью в голосе. — Любовь больше любого из нас, мой мальчик. Она подчиняется собственным правилам. Ради любви я потерял всё. Даже глаза.

— Любовь сделала вас слепым? — Спросил Люк недоверчиво.

— Не слепым, дурак. — Рис вдруг повернулся и схватил Люка за плечо. Его хватка была твердой и крепкой. Он словно смотрел в самую душу Люка. — Я повернул время, — прошептал он. — Даже Незримым было не под силу остановить меня. И оно того стоило. Даже при том, что я потерял и её, тоже… — Его голос затих, и Люк наблюдал, как он извлёк из своей куртки ещё один флакон и пошатываясь поднёс его к губам.

— Вы… вы были одним из? — Сердце Люка бешено заколотилось. Был ли Рис Радикалом, о которых ему рассказывала Коринфия? Тогда Люк не понял, что она имела в виду под словом Радикал — это звучало, как вариант анархиста вселенских масштабов. Теперь он понял, что его определение могло быть не столь далёким от истины.

Рис энергично вытер рукавом рот:

— Время… пространство… они льются, как река. Только любовь неизменна. Помни это. — Рис попытался засунуть медальон в карман, но пока он возился, медальон, щёлкнув, раскрылся. Люк застыл — он узнал мелодию, которая вдруг поплыла в воздухе. Это был тот же мотив, который играл в медальоне Коринфии. Медальоны были почти идентичны.

Только внутри была не балерина.

Там был лучник. Лук натянут, тетива удерживала стрелу, которая указывала вверх, в небеса. Он медленно развернулся и остановился, Рис посмотрел на точку в небе.

— Куда показывает компас? — Спросил Люк.

— На то, чего я желаю больше всего. Мертвая звезда. — Рис качнулся вперед, решительно, словно он мог подняться по невидимой лестнице в небо, к этой призрачной звезде. Но он запутался в собственных ногах и упал прямо на Люка.

— Спокойнее, — сказал Люк, подставляя Рису плечо. Недолго думая, он свободной рукой расстегнул цепочку на талии Риса и освободил компас. Одним плавным движением он сунул его себе в карман. — Давайте-ка, я проведу вас обратно внутрь.

Поддерживая, Люк повёл Риса внутрь. Рис двигался неуклюже, шатаясь из стороны в сторону, напевая в такт музыки и пытаясь приобщить Люка к танцу. Люку наконец удалось запихнуть его в большое кресло в непосредственной близости от кольца танцоров. Когда он собрался уходить, Рис потянулся и схватил его за руку. Свет свечей отражался от налитых кровью белков в глазах Риса.

— Люди постоянно нас бросают, но это не значит, что они нас не любят, — сказал он. — Вы должны за это держаться, что бы ни случилось.

Посреди праздника, Люк подумал о своей матери, словно она была жива, в первый раз за много лет.

— Прости, — прошептал Рис, закрывая глаза и роняя голову на грудь.

И Люк знал, может быть, когда-нибудь, он сможет это сделать.

Глава 19

Неестественно освещённое небо окрасилось в дымчатый цвет. В открытое пространство над головой Коринфии залетали серые хлопья. Подолом рубашки она вытерла с лица толстый слой пыли.

Миранды не стало. Если Коринфия останется здесь, под землёй, она погибнет вместе с ней.