Судьбы Мэриела. Павшие Земли

От попыток учиться читать и писать только голова болела, да и есть рядом те, кто мог прочесть послание без него, хотя кое-как он мог писать некоторые слова и читать по слогам. Например, записку от Проныры, которую он хранил и перечитывал. А вот Иголка кинула ее в очаг, но и не ее дело – он выудил бумажку оттуда, не дав ей сгореть.

Орешек достал ее из мешочка, который висел на его шее, развернул листок с едва почерневшими от пламени краями и в очередной раз стал всматриваться в завитушки, начертанные Пронырой.

“Привет, прощелыги!

Пес в конуре на холме громко воет. Я потерял свою дубину и иголку. Купить бы новые! Скучаю. С любовью, лучший папуля”.

Все эти слова он мог прочитать без запинки. Дело тренировки. Если бы Проныра написал книгу, может он бы и озадачился тем, чтобы прочесть ее от корки до корки.

Он не любил вспоминать прошлое, но имелось там то, что забывать он не хотел. Одно единственное. Самое важное.

В недалеком прошлом парень работал в Марледдском доме утех. Не так уж и долго. Пару лет. Может три зимы. Особо он не считал, одним днем больше или меньше, ведь казались эти годы кошмарной вечностью, которая никак не заканчивалась. И могла она, эта вечность, продолжаться и до сей поры, если бы не Проныра.

Иную жизнь и родителей он помнил плохо: отец – зунар, отчего у него такие глаза, а мать хумдарка – седьмая вода на киселе. Померли они давным-давно, после чего он попал в приют при храме Светоча, куда его забрали эльфы, оттуда сбежал в чуть более осознанном возрасте и оказался на улице – вонючего и холодного портового городища, а потом пал низко настолько, насколько это вообще возможно.

А однажды все изменилось. В его жизни появился Проныра, который и забрал Орешка из борделя, выкупив его долги, а заодно и все им там услышанное и увиденное.

Достойное вложение средств, ведь ему ведомо всякое – в самых мельчайших подробностях! Так еще и пополнение команды преданным обладателем впридачу.

Но для Проныры дело было не только в этом. А Орешек никогда не забудет того, что лучший папуля для него сделал.

“Скучаю.

С любовью…”

Снова прочитал Орешек.

Глава 6. Пчела и цветок

Однажды в Марледде

Прекрасно он помнил тот вечер, когда хозяйка, которая выглядела чрезмерно довольной, еще пуще обычного, вызвала его и велела следовать за ней. Его уже выбрали и оплатили его труды загодя.

Так он и увидал Проныру, который сидел в темной комнате на кровати, не сняв ни плаща, ни даже перчаток.

Орешку казалось в ту пору, будто их бордель ничего. Шторы, большие кровати с подобием балдахина, удобные кресла, лампады, дающие аромат фруктов и цветов, чтобы скрыть смрад от вечно совокупляющихся тел. Огромная таверна на первых этажах, где пиво и вино лились рекой. Веселье, музыка, разврат, полуголые девицы с юношами на любой вкус.

Но бывали места и получше. В том же Марледде. В сравнении с ними, “Медовый Угодник” лишь вонючая лачуга.

Холодный взор посетителя впился в него, а губы растянулись в улыбке. В полумраке она показалась зловещей. Одет тот был дорого и богато, насколько можно судить при свете тусклых ламп. Намного позднее ему предстояло узнать – все это платье оказалось краденное.

Поначалу Орешек даже обрадовался, в кои-то веки ему достался молодой и красивый мужчина, а не жирный старый извращенец. Он обычно не смотрел на лица, но тут ему захотелось разглядеть все. Даже родинки на щеке и шее.

– Как тебя зовут? – спросил незнакомец, когда двери затворились. Сам он не представился.

Обычное дело. Свои имена и некоторые сведения раскрывались обычно в порывах страсти и только после того, как тебя несколько раз отымели. А многие и вовсе пользовались псевдонимами, но тайны всегда всплывали на поверхность, если слушать все шепотки и стоны за стенами и дверьми, а вино, ласки и сладкие речи, способны развязать язык самому злостному молчуну.

– Цвет Весны, – ответил тогда Орешек, развязывая халат расшитый цветочными узорами и подсаживаясь к нему на кровать. И сами они назывались так, как хотели. Именами природы, плодами любви и красоты.

Кроме этой одежды, которая и вовсе не его, а принадлежит заведению, на нем ничего не было, даже подштанников. А на шее красовался металлический ошейник, сделанный при помощи обладания.

Твою силу он не ограничивал, других обладателей среди местных потаскушек и потаскунов кроме него нет, так что его обруч не имел силы поглощения. Он самый обычный, такой же, как и у всех прочих. Слишком дорогое удовольствие – тратиться на оковы с конксурией. И доступны такие цацки разве что Конксурату. Хотя за золотишко можно достать все что угодно.

Да и не мог он никого насмерть заморозить, потому что и не умел толком. Может до легкого кашля и мурашек, но не более. Применение его обладанию хозяйка находила в охлаждении вина, заморозке мяса и рыбы, чтоб не испортилось.