Судьбы разведчиков. Мои кембриджские друзья

Не считая Мелинды, может быть, Литци и еще одного-двух участников этих событий, я остался последним и, пожалуй, единственным человеком, который имеет возможность оценивать кембриджскую пятерку со всех точек зрения. Теперь, когда всё отстоялось, я могу высказать объективное суждение об этих людях и событиях, связанных с ними.

По-моему, Сомерсет Моэм[43]— сам секретный агент во время первой мировой войны — точно сказал водном из своих произведений, что только действия человека раскрывают его подлинную натуру. Человек, стоящий перед лицом окружающего мира, показывает ему лишь то, что сам хочет. Он как бы изобретает для себя внешний облик, чтобы другие люди воспринимали его именно таким, как он задумал. Чтобы понять, каков этот человек на самом деле, нужно понаблюдать за его подсознательными, неконтролируемыми жестами или мимикой. Иногда человек настолько входит в роль, что действительно становится тем, кого изображает. А между тем, в написанной книге, в картине, которую он создал, и в повседневных своих делах человек как бы снимает с себя все доспехи. Посредственность его деяний ничто скрыть не может. Взглянув в его душу, можно раскрыть самые сокровенные ее тайны.

Что мы говорим, ровным счетом не имеет никакого значения, важно то, что делаем. И при всем при том, я отдаю себе отчет, что никогда не распознаю до конца характер всех агентов, с которыми работал. Ким Филби, например, навсегда останется для меня загадкой.

Работая агентом, он практически не совершал ошибок и с годами накопил огромный опыт. Он знал, какие капканы могли быть для него расставлены и как в них не попасть. Но при этом гением он не был. По интеллекту Филби не мог соперничатьс Бёрджессом, Блантом, Маклином и даже Кэрнкроссом. Мне кажется, он не был блестящим или особенно талантливым студентом. Ким безусловно обладал большими интеллектуальными способностями, но Гай Бёрджесс в этом превосходил его.

И в то же время Ким Филби имел одно очень редкое качество, которого не было у других, а именно, умение давать реальную оценку событий. Многие судят о фактах только со своей точки зрения, отсюда между их оценкой и действительностью зачастую большая разница. Филби всегда рассматривал проблемы со всех сторон и пытался доискаться до тех вещей, которые от него скрыты. У него был замечательный дар разбираться в сложных ситуациях и инстинктивно предвидеть, как они будут развиваться. Именно эта способность сделала его таким непревзойденным мастером тайной разведки. Стоило только сказать ему, что возникла какая-либо трудность, как Ким находил очень быстрый, эффективный, безупречный и верный выход. Бёрджесс, который не признавал авторитетов и не нуждался ни в чьих советах из-за своей самоуверенности, глубоко уважал Филби. Когда у него случалась беда, он шел к Киму и делал то, что тот ему говорил. А между тем, знания Филби были не столь обширны, как у Гая, который разбирался во всем, начиная с политики, музыки, театра и до искусства, как такового, вообще.

Мне думается, что, несмотря на свои недостатки, Ким Филби был в самом деле величайшим разведчиком века. Правда мне часто казалось, что эта оценка в большей степени подходит к Маклину. Но если за критерий брать количество и качество добываемой информации, то могу свидетельствовать: мы ее получали от Филби абсолютно точную и эффективную. И, благодаря ему, знали о действиях противной стороны, о местоположении ее агентов и попытках проводить подрывные операции.

Однако, если считать, что цель разведки заключается в предоставлении правительству или важным государственным деятелям информации, которая поможет им принять соответствующие решения, то тогда разведчиком века приходится признать Дональда Маклина. Он обеспечивал нас политической, экономической и научной информацией, которая направляла стратегию наших руководителей на протяжении более десяти лет — и каких! За эти годы мир перешел от войны 1939–1945 годов к «холодной войне». Что могло в то время быть для нас важнее, чем полная осведомленность об англо-американской стратегии по отношению к странам восточного блока?

Ситуация в то время сложилась странная: МГБ не могло нахвалиться Кимом Филби и почти никто из наших сотрудников не отдавал должного заслугам Маклина. Его информация не представляла непосредственного интереса для руководства МГБ, которое больше беспокоилось о разведывательной деятельности на местах как таковой, нежели о политике. Я думаю, только Молотов и его сотрудники, единственные, кто практически получал информацию от Маклина, могли авторитетно определить продуктивность этих двух разведчиков.

Я лично могу сказать одно: был Филби разведчиком века или не был, он всегда останется загадкой. Я не знал его также хорошо, как Бёрджесса, Кэрнкросса или Бланта, хотя Блант тоже оказался человеком довольно скрытным.