Судьбы Серапионов

<…> Я толком ничего не знаю о том, что делает московская часть Комиссии по Лунцу. Тебе это расскажет Тихонов. Болезни (перелом был мучительный) оторвали меня от всех дел, и я сам не знаю всех подробностей. Но я узнал, что Лесючевский сидит на своем посту. И вот, хочу Тебя просить. Может быть Ты сможешь переговорить с ним о книге Лунца. Ее можно и перепланировать, вообще еще раз обдумать — только бы не вернули! <здесь и далее в этом письме курсивом выделено подчеркнутое Фединым по прочтении письма красным карандашом — Б.Ф.> Это долг совести, и я ужасно боюсь решительной неудачи. Кто позаботится об этой книге так, как можем мы?.. У Тебя — авторитет, вес, с Тобой считаются. Пожалуйста подумай, сделай что возможно для Лёвиной книги. Поговори с Лесючевским. Ослабел жутко от этих трех месяцев хворостей и письмо пишу обессиленный, но Ты сам понимаешь всю силу моих эмоций. Сделай что можешь для Лёвиной книги!

27 апреля. ФЕДИН — СЛОНИМСКОМУ.

<…> В письме твоем есть нечто вроде заклинания: аминь, аминь — рассыпься! Это фраза, касающаяся рукописи Лунца, ее судьбы в портфеле издательства. Представь себе! Недели полторы назад, то есть числа 15–16 с<его>/месяца состоялась у меня встреча с Н. Лесючевским, посвященная разным издательским делам. В разговоре участвовал еще только С. Сартаков, но и он уже «откололся» от беседы, когда я заговорил о судьбе книги Лунца. Лесючевский сказал мне, что отзывы складываются для рукописи Лунца неблагоприятно и если теперь ставить ее на обсуждение ред-совета «Сов. писателя», то результат будет неизбежно отрицательным. Я, в свое время, настаивал на передачу рассмотрения книги в Редсовет, но тут, прикидывая всю обстановку, складывающуюся с редпланами, а также — особенности «биографии» книги, я решил не форсировать передачу ее в редсовет. Разговор с Лесючевским закончился его и моим согласием — не передавать сейчас книгу ред-совету, отложив это на какое-то время. Таким образом, не зная даже о «твоем предложении» — «перепланировать», «обдумать еще раз» — что следует предпринять ради издания книги, мы остановились на решении повременить.

Получив позавчера твое письмо, я изумился совпадению выводов и особенно — твоему заклинанию: «… — только бы не вернули (рукопись)!». Это звучит простым вариантом заключения Лесючевского: «Если редсовет рукопись отвергнет, дело кончено!». Поэтому давай, Миша, подождем. А о возможной «перепланировке» ты подумай, чтобы быть готовым ее предложить.

4 мая. СЛОНИМСКИЙ — ФЕДИНУ.