Судьбы в капкане

Татьяна с ужасом смотрела на Хасана. Она так много слышала о нем от мужа и ничего хорошего не ждала от его приезда. Она боялась, что этот человек отнимет у нее мужа и заберет его в город, чтоб женить там на молодой, богатой девушке, без детей, с хорошими, знатными родителями. А ее мальчишек оставят в наемных пастухах, заплатив копейки за смертельный риск в горах, где погиб ее муж пять лет назад. Он не удержался на обледенелом уступе и упал в пропасть с громадной высоты. Оттуда не услышали чабаны последний крик человека. Его долго искали селяне. Но волки оказались проворнее. По обрывкам одежды нашли останки, горсть обглоданных костей. Татьяна осталась вдовой и не думала заводить другую семью. Она жила безрадостно и трудно, забыв о себе, растила детей в скудности. И лишь старая мать, жалея дочку, случалось, погладит по голове и скажет:

— Крепись, родная моя! Господь воздает за терпенье и тебя тоже видит, поверь мне!

Татьяна принимала слова матери за добрую сказку, какую рассказывают на сон детям, в утешение и не верила ни одному слову. Да и откуда взялся бы в глухом горном селении мужик недюжинной силы, громадного роста, добрый и ласковый, какой полюбит ее и детей, станет мужем и отцом, покладистым, терпеливым, богатым, а главное, что он холостой.

— Мамулька! Ты где его увидела? Такой до гор не дойдет! Его в городе отловят и не выпустят. Что ты придумала мне из снов королевны. Теперь таких людей нет. И в лотерею не выигрывают. Мне б кого попроще, чтоб понадежней был. Да и то, куда нам? Вон мальчишки растут. А в селении бездетные имеются, и молодые девчонки, каких, живи они в городе, давно взяли бы замуж. Но кто их увидит здесь, в горах? — сокрушается Татьяна.

Сыновья с малолетства помогали чабанам пасти чужие отары. За это им давали мясо, овечью шерсть и немного денег, на какие жила семья. Из шерсти вязали одежду себе и на продажу. Так шло время. И вдруг в селении появился Аслан. Его приметили сразу. Еще бы! Но Таня не обратила на него внимания. Уж слишком жуткие слухи пошли о нем, в каждом доме. Аслан, словно почувствовал их, быстро ушел в горы, к своей отаре. Там он и встретил ее сыновей, познакомился, присмотрелся и уговорил работать с ним, помогать пасти его овец. Мальчишки справлялись отменно. Быстро сдружились с собаками. Привыкли к грубоватому человеку, привязались к нему и всему селению рассказали, что Аслан очень добрый и хороший человек. Тогда он еще не был знаком с Татьяной и приходил в село к тетке. Но пришло время платить мальчишкам, и они послали к матери.

В убогий домишко Татьяны он пришел под вечер. Поздоровавшись с женщинами, сел к столу и, кивнув на тяжелый мешок, какой поставил у порога, сказал гулко:

— Выгребай мясо покуда теплое. Ваши мужики заработали. Ну и «бабки» за них получи, так они велели. В горах деньги не нужны. А вам сгодятся! — полез в карман. Отсчитав ребячий заработок, положил перед Татьяной:

— Считай! Ты ихняя мамка! Ну, что? Порядок с наваром, не в накладе? Пацаны знают, сколько поимели. Теперь так и стану им башлять. Мужиками я доволен, путние кенты! А ты Татьяна?

— Да! Она самая! — кивнула женщина.

— Мужики ваши про тебя все время бренчат. Беспокоятся, как тут дома! За бабку переживают. Кайфовые кенты! — похвалил мальчишек скупо и собрался уходить.

— Расскажи, как там дети? — попросила тихо.

— Все в ажуре! Скентовались мы. Душевные у тебя пацаны. Все умеют. Отменные трудяги, не бздилогоны, не трепачи. Короче, в натуре мы срослись. И всем оттого тепло. Ко мне в пастухи много клеилось. Но я своих пацанов ни на кого не променяю. Нормальные мужики, классные!

— Спасибо вам! — спрятала Татьяна деньги и предложила Аслану поужинать. Тот не отказался.

Незаметно они разговорились:

— Мальчишки зимой, понятное дело, отдыхать будут, учиться. А к школе у них все есть?

— А что им надо? Я здесь одна учительница. И занимаюсь тут, в своем доме. К нам дети приходят. Я их обучаю до четвертого класса. Кроме меня никто не согласился работать в нашем селении. Оклад очень маленький, никаких условий для работы, а главное, слишком далеко от города, никакого транспортного сообщения. Короче, живем, как в каменном веке, — посетовала женщина.

— Сама давно здесь? — перебил Аслан.

— Я родилась в этом селении. И город не люблю. Другие боятся к нам приехать, а я никуда отсюда. Да, трудно, но все живем, привыкли. И хотя жалуемся, с места никого не сдвинуть. Сердцем вросли в свои горы, — покраснела внезапно.

— Ну, город он и есть город! Конечно, кому охота оттуда сматываться в эту дыру!

— Но вы приехали! Понятно, что на время. В городе легкая жизнь, развлечения, а у нас того нет. Живем серо, однообразно. Но в город никого не тянет. Разве только из нужды на заработки. Вы первый к нам приехали, чтоб самому свое присмотреть.

— Выхода не было. Так получилось, — опустил голову Аслан. Татьяна увидела, как дрогнули руки, поникли плечи.