Судьбы в капкане

— Нет, он — русский, родом из Смоленска, там вся его родня и нынче живет. Хорошие люди. Мне с ними проще и легче, чем со своими. И приняли как родную, не лезли в душу. Согрели мою. Я для них дочь, а не невестка. Никто не грузит меня, ничего не просят. Стараются сами помочь. Делятся всем. Младшая сестренка дискеты нам покупает на стипендию. Даже сухие грибы присылали в Германию и малиновое варенье. А свекор, отец наш, он — пчеловод, все время снабжает медом. Просят оставить у них сына хоть на одну зиму, чтоб внук не забыл русский язык. Мальчишка, конечно, с радостью останется. Там ему ни в чем отказов нет, все разрешено и дозволено. Хоть в лес за грибами, хоть рыбачить на Днепре. Он за месяц загорел так, будто все лето провел на море. А щеки отъел, аж из-за спины их видно. Бабка постаралась. То пирожки иль блины, оладьи испечет. Да с домашней сметаной, со сливками, приучила чай с вареньем или с медом пить. Конечно, он теперь в Германию не хочет. А тут еще его учат машину водить на лугу за домом, дед с собой на покос берет, бабка — в сад, что вокруг дома и огорода. Двоюродные братья научили понять на велике. Скучать ему некогда. Спать ложится почти в полночь и во сне до утра хохочет. Но как оставлю? Один он у меня. С ума сойду без сына, — призналась Мадина.

— А ты решись и оставь. Скорее на второго ребенка согласишься. Если такая родня, помогут на ноги поднять хоть десяток. Там, где дети растут вольно, из них хорошие люди получаются. Они не знают страха и голода, не слышат попреков, не видели подлость. Они и другим такое не причинят. Я это знаю по собственной жизни, какую прошла в детдоме. Мы жили одной семьей. Нас сдружила одна на всех беда, но мы не считали себя сиротами. Мы были родней друг другу, и никто никого не обижал. Я знаю, что их, как и меня, не испортит никакая беда и не изменят люди, потому что с самого детства все пережили одно, непоправимое горе — сиротство. Но не чувствовали себя лишними на земле. Каждый стал Человеком. Я со многими переписывалась. И говорю об этом не случайно. Ведь вот дети в приюте никогда не накладывали на себя руки, даже в голову такое не приходило. А посмотри, что творится в городе? Сколько детей гибнет, и далеко не все по случайности. Всего месяц назад в нашем доме мальчишка из окна выбросился, с пятого этажа! Сразу насмерть. Оказалось, отец был садистом. Каждый день сына бил за пустяки. У пацана на теле живого места не было. Весь сине-чернофиолетовый. Так и ушел из жизни, без тепла и смеха.

— А как же мать, куда она смотрела? — дрогнула Мадина всем телом.

— Ты же знаешь, кабардинка не имеет права сказать мужу слово поперек, тем более, когда он разбирается с сыном. Как ни горько и больно, молчи… Потому теперь много разводов. Наши бабы осмелели, потому что ситуация стала меняться в их пользу

— Ой, как хорошо, что я вышла замуж за русского, за своего Толика, будто в чистую реку вошла, где на дне желтый песок и никаких камней и коряг под ногами.

— А он хочет второго ребенка?

— Давно о том просит. Дочку хочет, чтобы на меня была похожа! — покраснела женщина.

— Чего ж затягиваешь время? Смотри, потом рожать будет трудно. Большой перерыв — на тебе отразится.

— Я подумаю, — пообещала Мадина заколебавшись. Она глянула на часы и, прижавшись к Кате, сказала:

— Нам пора! Завтра улетаю в Москву. Оттуда в Смоленск, Надо решить с сыном. Он хочет остаться у деда с бабкой. Аж плачет, отказывается ехать в Германию. Любит свою родню, смолян и сам город. Живет светло, не хочет терять тепло. И хотя приехал сюда со мной, здешняя родня не пришлась по сердцу. Бредит Смоленском, от какого его оторвала насильно, но не порадовалась. Ребенка не обмануть, он сам все почувствовал, без лишних слов. Потому не хочет даже на день задерживаться здесь. Прости, но нам пора. Нужно успеть собраться, — поцеловала Катю. И, встав, вышла в прихожую, из кухни к ней подошли отец и сын. Они тепло простились с Катей. Мадина обещала звонить и писать ей.

Катя в окно увидела, как все трое сели в машину и уехали со двора.

Мишка, общавшийся с ними все это время на кухне, сидел задумчивый. Вокруг него стояли сумки.

— Мам! А это что? — вошла на кухню Лянка и указала на сумки.

— Разбери их! — попросила женщина устало.

— Как ты сказала? Мою мамку матерью назвала? — словно проснулся Мишка и добавил зло:

— Ишь, сестренка выискалась, гнида недобитая! С какого праздника раздухарилась?

— А мне разрешено! Понял? И не поднимай на меня хвост! Спроси мамку, отморозок!

— Ах ты, чмо облезлое! Уже зубы скалишь, поносный выкидыш! — хотел поймать за ухо Лянку, но та отскочила вовремя:

— Лучше сумки помоги разобрать, расселся тут, как паша турецкий. Давай открой холодильник! И помоги вытащить все из сумок! — осмелела девчонка.

В это время из комнаты вышли Даша с Маринкой. Мишка указал им на сумки и приказал:

— Все определить и приготовить ужин! Не шуметь. Матери отдохнуть нужно. У нее сегодня нелегкий был день. Вернуться в прошлое не всегда приятно. Особо когда это прошлое отняло все будущее и чуть не забрало жизнь.

— А кто они, эти люди? — спросила Ляна.