Судебная петля. Секретная история политических процессов на Западе

Подобные же доводы и увертки содержались и в тех разделах выступлений адвокатов, которые были призваны опровергнуть остальные статьи импичмента. День за днем проходили в обсуждении бесконечных юридических тонкостей, далеких от существа дела. Защита стремилась выиграть время, используя как предлог даже болезнь адвоката Стенбери. Батлер тогда напомнил, что на карту поставлены ценности, за которые погибли 300 тыс. солдат северной армии, что от окончания процесса зависит безопасность противников рабства на Юге, как негров, так и белых. В ответ последовало наглое замечание адвоката У. Эварта, что, мол, защиту обвиняют в затягивании процесса, а суду пришлось 20 минут выслушивать болтовню достопочтенных уполномоченных о Ку-клукс-клане. (Джонсон, узнав об этом выпаде, считал, что Эварт употребил еще недостаточно «сильные выражения»!)[722]

Уполномоченные палаты представителей в своих заявлениях настаивали на осуждении. Речь Стивенса была последним публичным выступлением этого верного поборника гражданских прав угнетенных негров. Его пришлось внести на носилках в зал заседания, и он смог произнести только несколько слов; текст речи был зачитан Беном Батлером. Стивенс требовал, чтобы Джонсон — это «порождение убийства» — не избегнул кары закона. Адвокаты в заключительных речах снова двинули в бой всю тяжелую артиллерию своего «конституционного» крючкотворства, запугивали опасностью, которую будет представлять такой прецедент, как смещение президента. Весь арсенал этих «аргументов» был рассчитан на колеблющихся членов сената, на «болото», изображавшее из себя наиболее беспристрастных и неподкупных стражей конституции.

Сенат состоял из 54 человек. Девять из них были членами демократической партии, трое — сторонники Джонсона. Эти двенадцать сенаторов в любом случае проголосовали бы за оправдание. Оставались 42 республиканца. Для осуждения президента требовалось собрать не менее 2/3 голосов, иначе говоря, его должны были поддержать 36 сенаторов, т. е. значительно меньше, чем было республиканцев в верхней палате конгресса. Но республиканское большинство было расколото. Только 30 сенаторов заранее решили ответить «да» на вопрос о виновности президента. Как проголосуют 12 «умеренных» республиканцев, оставалось неизвестным. Достаточно было немногим более половины из них отвергнуть обвинение, чтобы оно не собрало необходимого большинства. Обе стороны не жалели сил, чтобы перетянуть голоса «болота», пуская в ход лесть, угрозы и обещания.

26 мая 1868 г. при решающем голосовании с осознанным или неосознанным фарисейством часть колеблющихся сенаторов сыграла роль «защитников конституции». За осуждение высказались 35 сенаторов, против — 19. До 2/3 недоставало одного голоса.

Большинство американских буржуазных историков утверждают, что осуждение Джонсона было бы страшной ошибкой, от которой «спасли нацию» сенаторы, отклонившие импичмент[723].

Джонсон еще на целый год остался в Белом доме. Его сменил там весной 1869 г. кандидат радикальных республиканцев генерал Улис Грант, переизбранный в 1872 г. на второй срок. В правление Гранта происходила быстрая дезинтеграция радикальных республиканцев, которые прогрессивную роль уже сыграли. Многие из их лидеров превратились даже в участников темных финансовых афер.

У этих дельцов ничего не осталось от благородного огня, которым некогда горел Тадеуш Стивенс, похороненный, по его желанию, на скромном негритянском кладбище (даже собственную смерть он хотел превратить в демонстрацию против расовой дискриминации, борьбе с которой он отдал свою жизнь). Шли годы. У северной буржуазии было все меньше причин и охоты ссориться с южными плантаторами. Когда в 1877 г. Гранта сменил в Белом доме республиканец Хейс, с реконструкцией Юга было покончено. Негры были преданы республиканской партией, в южных штатах воцарилась система жесточайшего расового гнета. Таков был эпилог единственного в истории США суда над президентом.

Утраченная нить

Но вернемся к событиям 14 апреля 1865 г. Убийство Линкольна вызвало смятение в столице. По Вашингтону ходили дикие слухи, что убиты все члены правительства, убит и генерал Грант, акт о капитуляции был отменен мятежниками и их войско окружило город. «Проклятие мятежникам, это их работа», — заявил морской министр. Это было общим мнением. Утром 15 апреля в письме к американскому послу в Лондоне Адамсу Стентон писал, что убийство — «результат заговора, спланированного и осуществлявшегося мятежниками».