Судебно-медицинская экспертная служба Московской области: история и современность

Первые упоминания о зачаточных элементах судебной медицины в России относятся к X веку, когда обвиняемым назначалось наказание по факту установления «побоев», «поругания», «любодеяния» и т. д. В XI–XII веках приведенные в Русской Правде наказания уже зависели от того, какими были причиненные телесные повреждения – «легкими» либо «тяжелыми» (увечья). Позднее «Двинская уставная грамота» великого князя московского Василия I Дмитриевича (конец XIV в.) подтвердила и более тщательно определила основные положения Русской Правды. Приблизительно в то же время начинает уделяться внимание осмотру мертвых тел в попытках установления причин смерти.

Музей кафедры судебной медицины

Указания на судебную оценку телесных повреждений в Московском государстве впервые встречаются в 1518 году, когда, согласно грамоте великого князя Василия Ивановича, для этих целей стали выделяться специальные люди сроком на неделю, получившие в связи с этим название «недельщики».

Известно, что в 1571 году одиозный врач-англичанин Элизеус Бомелиус (Eliseus Bomelius, в русском варианте Елисей Бомелий) при дворе вдовствовавшего Ивана Грозного участвовал в смотринах царских невест (включавших визуальное изучение мочи претенденток) и исследовании трупа умершей через 15 дней после свадьбы жены Ивана IV Марфы Собакиной. Без вскрытия, на основании только наружного осмотра придворный лекарь дал заключение, что смерть наступила от отравления.

У самого Ивана Грозного также имелись небеспочвенные основания для подозрений в намерении недоброжелателей его отравить. Как показали исследования останков Ивана IV и царевича Ивана Ивановича, проводившиеся сотрудниками НИИ судебной медицины под руководством М.М. Герасимова в 1964 году, содержание в сохранившихся тканях ртути, мышьяка и меди многократно превышало норму.

Врачи учрежденного в 1620 году Аптекарского приказа периодически также проводили судебно-медицинские освидетельствования – по монаршему соизволению или по инициативе влиятельных частных лиц. Например, в дошедших до нас медицинских «сказках» за 1644 год исследуются причины гибели кравчего (высокая придворная должность), получившего смертельное огнестрельное ранение в голову на царской охоте в честь прибывшего в Россию свататься датского принца Вальдемара Кристиана. Результаты осмотра описаны так: «Доктуры Венделинус Сибилист, Еган Белов, Артман Граман <…> досматривали у умершего кравчего раны, и тот кравчий ранен из пищали, рана под самым правым глазом. Оные доктуры в ту рану щупом щупали, а пульки не дощупались, потому что рана глубока, а то подлинно, что пулька в голове».

Происходили и «освидетельствования живых лиц». Так, представители влиятельного рода Салтыковых, не желавшие свадьбы Михаила Романова и Марии Хлоповой, неоднократно обвиняли ее в болезненности («неплодности», по другим сведениям – в наличии у нее падучей, т. е. эпилепсии). Царь, сомневаясь в достоверности выдвигавшихся обвинений, неоднократно велел проводить освидетельствование «нареченной невесты», и всякий раз «врачебно-боярская» комиссия признавала, что она здорова.

Ввиду того что в XVI–XVII веках люди часто умирали или получали повреждения в результате ошибочных, а зачастую и намеренных действия лекарей или лиц, не имевших соответствующих знаний и навыков в медицине, в 1686 и 1700 годах были изданы указы, вошедшие позже в Полное собрание законов Российской империи под названием «Боярский приговор. О наказании не знающих медицинских наук и по невежеству в употреблении медикаментов причиняющих смерть больным». Эти указы были самыми первыми законами, предусматривающими наказание за правонарушения, связанные с лечением.

В 1707 году в Москве начал работать первый отечественный госпиталь, при котором была госпитальная школа и анатомический театр. Главный доктор госпиталя, бывший лейб-медик царя Н.Л. Бидлоо часто проводил вскрытия трупов для анализа причин смерти во время занятий по анатомии и хирургии. Стоит добавить, что и сам Петр I иногда лично присутствовал при освидетельствовании тел: в октябре 1715 года он «смотрел анатомию» умершей вскоре после родов супруги царевича Алексея, матери Петра II кронпринцессы Шарлотты Христины Софии. Подробности этого «смотрения» изложены в донесении австрийского резидента в России Отто Антона Плейера.

Первое законодательное предписание о приглашении врача для вскрытия трупов было дано 22 декабря 1714 года в «Инструкциях и Артикулах военных» (факт установлен в 1955 году судебным медиком и историком медицины А. А. Лопатёнком после ознакомления с единственным сохранившимся экземпляром «Инструкций» этого переиздания в библиотеке АН СССР), а 30 марта 1716 года воспроизведено в «Артикуле воинском» (последняя дата, почти двести лет назад попавшая в ПСЗ-1, послужила источником до сих пор воспроизводимой ошибки, отодвигающей важнейшее для истории отечественной судебной медицины событие к 1716 году).