Судебные речи известных русских юристов

Возмущаясь выходкой жены, изменившей одно из главных оснований, при которых подсудимый исключительно соглашается на негласный развод, а именно — чтобы ему отданы были дети, Разнатовский, затем, шутя, упоминает о формальном разводе по суду и, предлагая его жене, объясняет, что этот путь, ввиду известного ее поведения, не будет благоприятен для нее, и затем, убеждая согласиться на его условие — отдать ему хотя бы дочь Евгению, продолжает, что в противном случае он исполнит обещание, данное им во имя отца, которое, по объяснению подсудимого и свидетеля Полиектова, заключалось в том, что Разнатовский хотел начать дело судебным порядком и таким образом, разоблачив перед судом поступки своей жены, выдать ей паспорт, который она, по его мнению, вполне заслуживала…

Теперь, указавши на отрицательные доказательства невиновности подсудимого, перехожу к доказательствам более положительным, но для этого считаю необходимым напомнить вам о той случайности, благодаря которой Разнатовский попал в квартиру жены.

Убитый нравственно, томимый ревностью, положительно доказанной судебным следствием, оторванный от семьи, от детей, нежно им любимых, Разнатовский был в положении человека, для которого не существует ни настоящего, ни будущего. Он решается написать жене записку, и поздравляя ее с праздником, напоминает о своем существовании. "Поздравляю с праздником, — писал он, — но помни, что жив еще. Когда умру, тогда — другое дело". В этих немногих строках запечатлелось душевное угнетенное состояние Разнатовского. Далее, вам известно, каким путем обвиняемый пробрался в квартиру своей жены и внезапно очутился в комнате, где она сидела, окруженная Ненавистным ему обычным обществом молодежи. Он заявил, что желает переговорить с ней, и когда получил уклончивый, даже дерзкий ответ, что она не хочет с ним говорить, ему пришла в голову давно задуманная мысль, о которой он заявлял Конятовскому, Полиектову и другим: серьезно напугать жену. В кармане у него был револьвер, который он хотел продать перед тем Брянчанинову. Схватив жену за руку, он мгновенно выхватил пистолет и, направив дуло в сторону, выстрелил, а затем, когда Разнатовская, вырвавшись, побежала, то, уже не помня себя, послал ей вслед еще один выстрел, которым, по всей вероятности, и ранил ее. Справедливость этого рассказа вполне подтверждается следующими фактами. Товарищ прокурора согласился, и все свидетели, опрошенные мною, единогласно подтвердили, что подсудимый отличный стрелок… И вдруг этот Сильвио, нанизывающий пулю на пулю, делает промахи, стреляя в упор в ненавистное ему существо?! — факт, объясняемый одним только нежеланием подсудимого убить жену. Далее, если бы Разнатовский имел когда-либо действительное намерение убить свою жену, то мог бы избрать случай более удобный и по месту, и по времени для совершения этого преступления.

Из всего сказанного мной, мне кажется, становится ясным, что не представляет никакой вероятности к признанию Разнатовского виновным в покушении на убийство жены.

Считаю не лишним обратить внимание ваше, господа присяжные заседатели, также и на следующие общие соображения, еще более упрочивающие убеждение в невиновности подсудимого. В случаях, подобных настоящему, в которых заключение о виновности построено на гадательных причинах, состоящих в угрозах, относящихся к давно прошедшему времени, и когда не существует никаких доказательств, что лицо действительно имело намерение совершить известное преступление, следовательно, когда есть одно только сомнение, которое по закону должно быть истолковано в пользу подсудимого, тогда на обязанности вашей лежит ограничиться признанием только факта, действительно очевидного. Таковым в деле Разнатовского является рана, нанесенная подсудимым своей жене в состоянии раздражения, каковая рана признана медицинским освидетельствованием легкою и не имеющей никаких вредных последствий для здоровья Разнатовской. Вот — единственное преступление, в котором есть и нравственные и юридические основания для обвинения подсудимого. Но признавая его виновным в нанесении раны, вы не должны устранять внимания вашего и от поводов, вызвавших такое преступное действие. Увлекаемые одной внешней фактической стороной преступного события, вы не должны забывать, что факты эти имеют своих двигателей и что двигатели эти скрываются обыкновенно в нас самих, в нашей нравственной духовной жизни, в нашем прошедшем и настоящем, что двигатели эти в глазах закона уничтожают иногда все преступное значение самих событий! Посмотрим же, что вызвало в Разнатовском ту преступную решимость, которая поставила его в положение подсудимого? Уничтожаемый и оскорбляемый постоянно своей женой, этой женщиной со строгим спартанским воспитанием, чуждой материнских чувств, этой женщиной с слишком легким взглядом на супружеские отношения, Разнатовский вскоре, по бесхарактерности своей, сам того не замечая, сделался ее ширмой перед обществом, за которой происходили, как вы слышали, все ужасы внесемейного разгула…