Судебный отчет по делу антисоветского право-троцкистского блока

Енукидзе настаивал на том, чтобы я не чинил никаких препятствий этому делу, а террористический акт, говорил он, будет совершен троцкистско-зиновьевской группой. В силу этого я вынужден был предложить Запорожцу, который занимал должность заместителя начальника Управления НКВД, не препятствовать совершению террористического акта над Кировым. Спустя некоторое время, Запорожец сообщил мне, что органами НКВД был задержан Николаев, у которого были найдены револьвер и маршрут Кирова. Николаев был освобожден. Вскоре после этого Киров был убит этим самым Николаевым.

Таким образом, я категорически заявляю, что убийство Кирова было проведено по решению центра «право-троцкистского блока». По решению этого же центра были произведены террористические акты и умерщвлены Куйбышев, Менжинский и Горький.

Как тут обстояло дело? Еще до убийства Кирова умер сын Горького — Максим. Я уже заявлял суду, что я признаю свое участие в заболевании Максима и ходатайствую вторично у суда о перенесении моих объяснений по этому делу на закрытое заседание суда.

Председательствующий (к Прокурору). У вас нет возражений, чтобы вопрос о смерти Пешкова перенести на закрытое заседание суда?

Вышинский. Я не возражаю, имея в виду, что результаты этого выяснения могут быть оглашены на открытом заседании.

Председательствующий. Суд определил ходатайство подсудимого Ягоды удовлетворить, и вопрос о смерти Пешкова переносится на закрытое заседание.

Подсудимый Ягода, продолжайте дальше.

Ягода. К этому времени было произведено умерщвление Менжинского. Я отрицаю, что в деле умерщвления Менжинского мною руководили личные соображения. На пост руководителя ОГПУ я претендовал не по личным соображениям, не из карьеристских соображений, а в интересах нашей заговорщической организации. Решение центра по этому вопросу мне было передано лично Енукидзе. В обоих этих случаях были использованы врачи, что создавало полную гарантию в смысле невозможности разоблачения.

Когда Енукидзе передавал решение контактного центра об убийстве Кирова, я выразил опасения, что прямой террористический акт может провалить не только меня, но и всю организацию. Я указывал Енукидзе на менее опасный способ и напомнил ему, Енукидзе, о том, как при помощи врачей был умерщвлен Менжинский. Енукидзе ответил, что убийство Кирова должно совершиться так, как намечено, и что убийство это взяли на себя троцкисты и зиновьевцы, а наше дело — не мешать.

Что касается безопасного способа умерщвления при помощи врачей, то Енукидзе сказал, что в ближайшее время центр обсудит, кого именно из руководителей партии и правительства нужно будет убить этим способом в первую очередь.

Действительно, через несколько времени, при следующей встрече моей с Енукидзе, он сообщил мне, что центр принял решение приступить к ряду террористических актов над членами Политбюро и, кроме того, персонально — над Максимом Горьким. Енукидзе мне объяснил, что «право-троцкистский блок», имея в виду, как ближайшую перспективу, свержение Советской власти, видит в лице Горького опасную фигуру. Горький — непоколебимый сторонник сталинского руководства и, несомненно, в случае реализации заговора поднимет голос протеста против нас, заговорщиков. Учитывая огромный авторитет Горького внутри и вне страны, центр, по словам Енукидзе, принял категорическое решение о физическом устранении Горького.

Я заявляю, что сидящие здесь, на скамье подсудимых, Рыков, Бухарин и другие несут полную ответственность за эти террористические акты. Я заявляю, что по их решению эти акты были осуществлены.

Еще на одном факте я хочу остановить внимание суда. Это факт попытки группы заговорщиков отравления Ежова.

После назначения Ежова народным комиссаром внутренних дел было совершенно ясно, что вся деятельность нашей группы, а также «право-троцкистского блока», будет вскрыта. Ежов уже начал разгром кадров заговорщиков и, конечно, мог добраться до центра блока и до меня в частности.

И вот, во имя спасения нашей организации, во имя спасения Рыкова, Бухарина и других, мы решили убить Ежова. Отравление производил Буланов.

Я не отрицаю также факта посылки по требованию Енукидзе денег Троцкому через Мирова-Абрамова.

Вышинский. Значит, если подытожить ваши объяснения, то можно будет сказать следующее.

Первое. — Что вы признаете себя виновным в давнишнем участии в подпольной работе правых.

Ягода. Да.

Вышинский. Второе. — Что вы признаете себя виновным в том, что были одним из руководителей «право-троцкистского подпольного блока».

Ягода. Да, признаю.

Вышинский. Третье. — Что вы преследовали вместе с этим блоком цель свержения Советской власти и восстановления в СССР капитализма.

Ягода. Да, признаю. Была задача захватить Кремль.

Вышинский. Вы стояли на точке зрения целесообразности в случае войны подготовить и обеспечить поражение СССР?

Ягода. На этой точке зрения стоял блок, значит и я.

Вышинский. Вы также признаете себя виновным и в шпионской деятельности?