Судебный процесс по уголовному делу американского летчика-шпиона Френсиса Гарри Пауэрса 17–19 августа 1960 г.

Благодаря сознанию Пауэрса, сознанию, подкрепленному к тому же объективными данными в этом деле, не может возникнуть сомнения в том, что на скамье подсудимых сидит действительный виновник преступления или само преступление совершено не так, как оно изложено в обвинительном заключении.

И если бы вы должны были только установить связь между преступлением и преступником, то ваша задача была бы исполнена, и вы могли бы уже считать свою работу законченной.

Однако на вашей обязанности лежит не только установление факта преступления и доказанности обвинения, предъявленного подсудимому, но и выяснение всех обстоятельств, связанных с этим преступлением. Именно поэтому, исследуя дело, вы не довольствовались только выяснением факта, но и со всей тщательностью и объективностью устанавливали обстоятельства, при которых совершалось преступление Пауэрса, изучали побудительные причины, которые руководили им, проявляя при этом глубокий интерес к его прошлому, и делали все для того, чтобы уяснить для себя, каково же отношение Пауэрса к совершенному им преступлению и какова его роль в этом преступлении.

Это вы делали в полном соответствии с нашим, советским законом, который обязывает вас при определении меры наказания учитывать все обстоятельства дела, личность подсудимого и, конечно, те его показания, которые он дал суду.

Из этого, прежде всего, следует, что при решении судьбы Пауэрса будет иметь значение, насколько вы будете убеждены в правдивости его показаний.

Не приходится сомневаться, что у такого компетентного судебного Присутствия, каким являетесь вы, более чем достаточно и опыта и мудрости для того, чтобы отличить правду от лжи.

Поэтому я с полной уверенностью могу рассчитывать на то, что показания Пауэрса, которые вы выслушали здесь, вы будете считать правдивыми.

Товарищи судьи!

Общественное значение этого дела совершенно очевидно. Поэтому не случайно оно приковало к себе внимание как внутри нашей страны, так и далеко за ее пределами.

Я буду прав, если скажу, что дело Пауэрса имеет международное значение, поскольку на скамье подсудимых, помимо Пауэрса, одного из исполнителей вероломного и агрессивного акта против Советского Союза, должны сидеть и незримо присутствовать здесь, на скамье подсудимых, его хозяева: Центральное разведывательное управление во главе с Алленом Даллесом и американская военщина, а вместе с ними и все те темные, агрессивные силы, которые стремятся к развязыванию новой мировой войны.

Поэтому, по долгу защитника Пауэрса, я призываю вас, товарищи судьи, остановить свое внимание на этом обстоятельстве, которое, как я убежден, будет иметь существенное значение при определении Пауэрсу наказания.

Слишком свежи в памяти неуклюжие попытки руководящих деятелей Соединенных Штатов Америки оправдать беспрецедентную провокацию, совершенную ими в отношении Советского Союза.

Все помнят, как одна за другой возникали и тут же опровергались фактами различные версии, пущенные в ход правящими кругами Соединенных Штатов Америки.

Как известно, правительство Соединенных Штатов Америки сначала опубликовало версию, будто самолет «У‑2» занимался изучением верхних слоев атмосферы, а затем, пойманное с поличным, заявило, что воздушный шпионаж против Советского Союза является его «рассчитанной политикой».

Выступая в сенатской комиссии по иностранным делам, государственный секретарь Гертер назвал заявление своего ведомства «прикрывающей версией», продиктованной якобы не чем иным, как человеколюбием, стремлением «прежде всего защитить летчика», то есть Пауэрса. Государственный секретарь США и в данном случае сказал неправду, поскольку о защите Пауэрса ни он, ни его коллеги по правительству Эйзенхауэра-Никсона и не помышляли, а, наоборот, были весьма недовольны, что он не выполнил приказа о самоубийстве и остался жив.

Между тем, материалами предварительного и судебного следствия бесспорно установлено, что самолет, пилотируемый Пауэрсом, вторгся в воздушное пространство Советского Союза по приказу американских властей, которые имели указания правительства Соединенных Штатов Америки осуществлять вторжение или, как говорится в заявлении государственного секретаря Гертера, «проникновение в пределы других государств».

В данном случае речь шла о том, что правительство Соединенных Штатов Америки провозгласило составной частью своей государственной политики систематические шпионские вторжения в пределы Советского Союза, по сути выдвинув претензии на какие-то исключительные права как в отношении Советского Союза, так и других государств.

И, как стало известно из пояснений, сообщенных государственным секретарем Соединенных Штатов Америки, правительство президента Эйзенхауэра-Никсона проводит такую политику с самого начала своего пребывания у власти.

При проведении этой политики правящие монополистические круги Америки не останавливаются даже перед допущением таких действий, которые ставят под прямую угрозу всеобщий мир, которые проводятся лишь в условиях, когда государства находятся в состоянии войны.