Суденицы

– Где ж ты девица? – Данило метался в потемках, но не видно было ни зги. Только глазища чудищ горящие в темноте. Аж заслышал Данило совсем рядом всхлипывания, да такие горькие, аж сердце кровью обливалось. И заприметил наконец-то в кустах шиповника еле различимую, хрупкую девичью фигурку. Бросился к ней на помощь, да только рукой прикоснулся, аж девица превратилась в клыкастое чудовище и бросилась на сердобольного хлопца.

Не успел Данило опомниться, как выбежал на небольшую лужайку, где перед ним словно из-под земли выросла избушка. На вид совсем заброшенная – покосилась на один бок, дыры зияют.

Данило рванула на себя хлипкую деревянную дверцу обветшавшего домика и остановилась на пороге.

В воздухе витал аромат свежего сена и пугливой лаванды. Даже морозная свежесть первого снега почудилась. Молодец вдохнул полной грудью и сон как рукой сняло. Это место, казалось, вне времени и пространства, а там, где встречается прошлое, настоящее и будущее.

Седовласая старуха сидела на промерзлой земле, едва прикрытой дымкой инея, и ловко орудовала веретеном. Она задумчиво что-то в нем созерцала и словно чего-то или кого-то ждала. Шальной ветер играл серебром ее волос и лоскутами обветшавшей ткани, прикрывавшей нагое тело вместо платья. В котелке над очагом что-то булькало и довольно аппетитно пахло. У Данило аж желудок свело, вспомнив, что не ел несколько дней.

– Входи, добрый молодец. Гостем будешь. Не топчись у порога, в ногах правды нет, – прошамкала старуха, не отвлекаясь от дел.

И тут-то Данило понял, озираясь в сторону леса, что чудища, словно гончие, добычу прямиком в силки загнали. Спохватился Данило, да вспомнил слова старого знахаря: «Не верь глазам своим». Еще раз пригляделся к старухе и сразу узрел прекрасную деву в длинных белых одеяниях. Хитрить сестрицы надумали. Ну что ж, так и мы бывалые. Данило расправил плечи и уже без тени страха вошел в дом.

– Бабушка, говорят где-то в этом лесу суденицы живут. Может знаете, видели, где сестер сыскать?

– Погибели ищешь, добрый молодец. Неравные дают они людям судьбы: у одних вся жизнь в довольстве и почёте, у других, сколько ни бейся, ни доли, ни воли. У одних жизнь длинная, у других – короткая. За что ж их почитать и встречи искать? Их бояться надобно, – молвила старуха.

– Справедливости не боюсь, а мастериц уважаю. Чего ж их боятся?

– То ли глупый, то ли смелый, – хмыкнула старуха, – Поешь и ложись спать – устал с дороги, утро вечера мудренее.

– Не голоден я, бабуся, благодарствую, – хитрые сестрицы, да он хитрее.

Данило глаз не сомкнул всю ночь, памятуя наказ мудрого знахаря. А старуха с первым проблеском луны куда-то ушла. А утром ни свет, ни зоря под её личиной явилась уже другая златовласая прелестница.

– Так зачем судениц ищешь, добрый молодец? – молвила старуха, накладывая в тарелку еще дымящуюся кашу, а на столе, устланном домотканой скатертью, уже красовалась крынка парного молока, ломоть хлеба да медовые соты, – Судьбы лучшей просить или богатств несметных?

От такой хлебосольности Данило не устоял и умял все подчистую, даже крошек не оставил. Казалось, что такой вкусной еды никогда в жизни не ел. Да вот только сил не прибавилось, а еще пуще прежнего в сон потянуло.

– Пришёл просить не для себя, а отдать нить судьбы темника басурманского.

Старуха расхохоталась, да так громко и звонко, что пол-леса перепугала: зверюшек сонных, да птиц дремлющих.

– А чего же темник сам не явился? Негоже свою судьбу в чужие руки отдавать.

– Оно то так, бабуся, да только судьба сестренки моей и целой деревни в его руках. Сам найти ткачих не мог, вот меня и послал. А коли без судьбы его вернусь, грозится казнить всех и деревню сжечь. Не могу я домой воротится с пустыми руками.

– Суденицы показываются только людям с добрым сердцем и чистыми помыслами. Слушай, – подошла ближе старуха, —можно и по-другому сделать. Нить жизни темника обрезать и дело с концом, у меня как раз есть заколдованные ножницы, – на ладони старухи полыхнуло яркое пламя и появились небольшие ножницы, с вензелями да самоцветами.

– Не по чести это, бабусь. Хоть и басурманин он, но раз обещал, то слово сдержу. Да и кто дал мне право жизнь чужую обрывать, – а глаза все смыкаются, веки тяжелеют, в голове туман.

– Хм, бесстрашный, честный даже со врагами. Не то, что некоторые… Не часто в наши края гости наведываются. Много лет назад являлся тут один храбрец, много прыти, да мало веры было. Не видел ничего дальше своего носа. Так слепым и воротился, – заговорила старуха. Не уж-то о знахаре готовит? Насторожился Данило и вспомнил зачем в лес пожаловал.

– Так не подскажете, где судениц-то искать? А то пора в путь-дорогу…– Данило глянул за окно, а там опять сумерки и луна стыдливо за тучи прячется. Даже не заметил, как день прошел, или опять чары какие?

– Ложись спать, милок. Вон совсем притомился. А завтра все тебе покажу и расскажу.