Судьи и заговорщики: Из истории политических процессов на Западе

30 июня военный трибунал вынес приговор. Все подсудимые были признаны виновными. Э. Спейнджлер был приговорен к шести годам тюрьмы, М. О’Лафлин, С. Мадд, С. Б. Арнолд — к пожизненному заключению, Л. Пейн, Д. Этцеродт, Д. Геролд и М. Саррет — к смертной казни через повешение.

7 июля 1865 г. во дворе федеральной тюрьмы была воздвигнута виселица, которую окружили войска. На эшафот втащили (в бессознательном состоянии) Мэри Саррет, стенающего Этцеродта, дрожащего, плачущего Геролда и сохранявшего угрюмое молчание Льюиса Пейна. Генерал Хартренфт зачитал приговор. Священники бормотали молитвы. Упали трапы, и четыре фигуры в черном одеянии со связанными руками и ногами, в колпаках, надвинутых на лица, задергались в предсмертных конвульсиях. Через несколько мгновений все было кончено.

Белые повязки смерти, скрывавшие лица казненных, как бы символизировали печать молчания, наложенную на уста заговорщиков, и те тайны, которые они унесли в могилу. А четверо других подсудимых были переведены в тюрьму, находившуюся на Драйтортугасе — выжженном солнцем островке в 100 милях от побережья Флориды. Форт Джефферсона, куда поместили заключенных, окружал широкий ров, заполненный водой; во рву находился десяток рьяных стражей — акул, знакомых со вкусом человеческого мяса.

Почему был изменен первоначальный приказ президента Джонсона держать всех четырех арестантов в тюрьме города Олбени? Может быть, из соображений безопасности? Заключенные имели множество сочувствующих и на Юге, и на Севере, а из форта Джефферсона бежать еще не удавалось никому. Но возможно и другое — стремление сделать так, чтобы осужденные ничего не смогли передать на волю.

Принимая эту последнюю гипотезу (а ее высказывали не раз различные американские авторы), надо иметь в виду, что, кроме М. О’Лафлина, умершего от желтой лихорадки на острове, остальные трое были помилованы Джонсоном в феврале 1869 г., за месяц до окончания срока его президентства, и выпущены на свободу. Никто Из них не сделал никаких разоблачений. Перед смертью Спейнджлер (в 1879 г.) и Мадд (в 1882 г.) оставили сделанные ими под присягой заявления о своей невиновности. Надо принять также во внимание, что всех их еще до суда неоднократно допрашивали разные лица, которые таким образом должны были быть участниками «заговора молчания».

Итак, правосудие свершилось, страна могла быть спокойна: чудовищное преступление не осталось без наказания. И все же какое-то смутное, тревожное чувство неудовлетворенности тем, что кара настигла лишь рядовых исполнителей заговора и что главные виновники остались на свободе, владело многими современниками. Сначала это отражали записи в дневниках, намеки в частной переписке. Вскоре сомнения прорвались на страницы печати, зазвучали с трибуны конгресса. Эти подозрения разделяет и часть новейших американских историков гражданской войны. На эту тему пишутся исторические исследования, ставятся телевизионные фильмы, сочиняются романы. Первый вопрос, который задают: почему власти не пытались вскрыть тайные пружины заговора — о них мог сообщить Джон Саррет, наряду с Бутом являвшийся центральной фигурой среди заговорщиков? Было объявлено о награде в 25 тыс. долл, тому, кто захватит Саррета. А он тем временем без труда перешел границу Канады (детективы, которым было дано задание преследовать его, по какой-то странной ошибке имели приметы Этцеродта). Начальник вашингтонской полиции А. Ч. Ричардс послал в Канаду своих агентов, в том числе человека, знавшего в лицо Саррета, но неожиданно получил за эту инициативу выговор от военного министерства. Это не помешало потом министерству утверждать, что погоня за Сарретом производилась по приказу военного министра Э. Стентона[380]. Вряд ли можно сомневаться, что в силу каких-то причин Стентон сознательно смотрел сквозь пальцы на побег Саррета. 24 ноября военный министр Стентон издал приказ № 164, в котором было взято назад обещание награды в 25 тыс. долл, за поимку Саррета.