Судьи и заговорщики: Из истории политических процессов на Западе

Считается, что английские власти, желая убедить народ в смерти «колдуньи», усвоили казнь в присутствии многолюдной толпы. Это так, но вопреки обыкновению горожан не подпустили близко к эшафоту — от костра их отделяла стена из 800 солдат. Возможно, это было только мерой предосторожности со стороны англичан, опасавшихся, что будет сделана попытка в последний момент спасти осужденную. Поэтому, вероятно, никто, кроме английских солдат и официальных лиц, не смог вблизи наблюдать сцену сожжения. В сохранившихся описаниях казни остается неясным: то ли осужденной косо надвинули чепчик или дурацкий колпак, то ли она взошла на костер с закрытым лицом[31]. Кроме того, все рассказы о сцене сожжения были записаны только через 10–15 лет и вполне могли носить тенденциозный характер.

Вместе с тем современник — руанский священник Жан Рикье — писал, что, поскольку англичане опасались, «как бы не стали говорить, что она (Жанна. — E.4.j спаслась», палачу был дан приказ сразу после смерти осужденной на время потушить огонь с целью показать присутствующим, что казнена именно Жанна. Об этом же мы читаем и в дневнике парижского буржуа. Палач именно так и поступил[32]. Впрочем, остается вопрос: смогли ли свидетели казни, разглядывая уже обуглившееся тело жертвы, определить, кто именно погиб на костре?

Если предположить, что была сожжена не Жанна, какова была судьба самой Орлеанской девы? Известно, что первоначальные суровые условия заключения Жанны потом были значительно смягчены. Сторожившие ее тюремщики и английские солдаты не раз уходили пьянствовать в ближние таверны, оставляя ее одну. К Жанне допускали посетителей, а она отказалась дать честное слово, что не сделает попытки к бегству. Ряд французских историков (Ж. де Сен Жан, А. Герен) считают, что Жанна могла бежать через подземный ход, который должен был быть в Руанском замке. Делались даже попытки откопать этот подземный ход, который, по догадке некоторых исследователей, вел в дом регента Англии герцога Бедфордского. Его жена, француженка, могла выступить в роли спасительницы Жанны. Известно, что к Жанне хорошо относилась герцогиня Люксембургская, примыкавшая к бургундской партии, а герцогиня Бедфордская была сторонницей примирения часто ссорившихся союзников — англичан и бургундцев.

Где была Жанна после своего спасения? Не исключено, что в Риме, при дворе папы Мартина V (там Жанне должны были очень помочь связи покровительствовавших ей принцесс королевского дома), а может быть, в английской тюрьме. В 1970 г. в Париже была опубликована книга Пьера де Сермуаза (дальнего потомка Лже-Жанны) «Тайные миссии Жанны д’Арк», утверждающего, что Орлеанская дева в эти годы была секретным агентом Ордена францисканцев. Почему она появилась лишь через пять лет? Да потому, утверждает П. де Сермуаз, что именно к этому времени серьезно изменилась политическая и военная обстановка. В сентябре 1435 г. умер герцог Бедфордский, что лишало англичан единого руководства, а весной следующего года был освобожден Париж. Напоминали также, что историк А. Байе уверял, будто он в 1907 г. обнаружил брачный контракт Жанны д’Армуаз в архиве одного нотариуса городка Френ-ан-Вевр и установил, что подпись невесты тождественна подписи под посланием Жанны д’Арк жителям Реймса. Он рассказал о своем открытии нескольким журналистам. Однако город Френ был полностью разрушен во время мировой войны 1914–1918 гг., и архив погиб. А. Байе незадолго до своей смерти (1961 г.) не раз говорил об этом открытии [33].

В таком случае не был ли сам процесс Жанны лишь комедией, где все участники играли заранее согласованные роли? Протоколы руанского процесса были фальсифицированы Кошоном. Он приказал не заносить в них многие заявления подсудимой. Сохранилась неискаженная копия протоколов, представленная в качестве доказательства на контрпроцессе. В XX в. она была обнаружена одним историком и свидетельствует, что официальный текст тенденциозно «исправлен» Кошоном и в таком виде доведен до сведения европейских дворов. Основной политической целью руанского процесса было доказать незаконность коронации Карла VII, осуществленной с помощью колдуньи.