Судьи и заговорщики: Из истории политических процессов на Западе

При Генрихе VIII обвиняемым инкриминировался прежде всего заговор против монарха, при королеве Марии — против реставрации католицизма, при Елизавете I — против монархии, государственной церкви и независимости страны в угоду иноземным враждебным силам. При Генрихе VIII попросту изобретали заговоры, при Елизавете и Якове возникали уже пестрота и разнообразие — действительные заговоры причудливо переплетались с частично или полностью сфабрикованными. Так было, как мы помним, с иезуитскими заговорами, в организацию которых вносила свою посильную лепту и тайная политическая полиция. Но полностью иезуитам стали платить их же монетой, когда «Общество Иисуса» превратили в удобный жупел. Обвинения в связи с иезуитами стали привычным средством возбуждения общественного мнения против политических противников. Если при Елизавете и первых двух Стюартах политические процессы устраивали, адресуясь к толпе, то в правление реставрированных после революции Стюартов толпа начинает принимать непосредственное участие в подготовке таких процессов. Она становится движущей силой этой подготовки, но силой, действующей по подстрекательству извне и не ведающей, что творит. И вдобавок ко всему силой, порой направляемой вовсе не правительством и враждебной его недекларируемым, а реальным, хотя и скрываемым намерениям.

В конце семидесятых годов XVII в. в Англии резко обострилась политическая борьба, замаячила перспектива новой революции. Правда, вожди оппозиции, которая как раз в эти годы формировалась в политическую партию вигов, не выдвигали радикальных лозунгов. Они говорили о необходимости защитить короля и государственную англиканскую церковь от происков папистов, стремящихся восстановить в Англии католичество, утвердить абсолютизм по континентальному образцу, отнять у парламента его права. И тут лидерам оппозиции сыграли на руку из поколения в поколение передававшиеся рассказы, в которых изобличались иезуитские козни[184].

В Англии продолжало сохраняться, правда численно все сокращавшееся, католическое меньшинство — к концу 60-х годов XVH в. насчитывалось около 260 тыс. католиков (примерно 5 % от пятимиллионного населения страны), около 500 католических священников, включая 120 иезуитов. Рим ни в то время, ни впоследствии не отказался от своего притязания на обладание правом смещать монархов, неугодных церкви. Присяга же верности английским властям включала пункт, отрицающий такое право. Именно поэтому-то католикам предписывалось не давать присягу. Феодально-абсолютистская реакция в Англии действительно выступала под католическим знаменем и пользовалась поддержкой извне. Однако эта поддержка проистекала не от распавшегося уже лагеря контрреформации, а от претендовавшего на европейскую гегемонию Людовика XIV, воевавшего с императором, традиционной опорой этого лагеря. Иллюзией было приписывать папству главную роль в планах утверждения абсолютизма в Англии, хотя иезуиты (да и все английское католическое духовенство) поставили себя на службу этим планам.

Многие англичане сознавали, что Рим и католические державы не могут серьезно думать о военной интервенции, о посылке новой «Великой армады». Однако это убеждение дополнительно порождало страхи перед тем, как бы паписты не попытались добиться осуществления своих намерений с помощью тайного заговора.

После большого лондонского пожара 1666 г., во время которого сгорела большая часть Сити, виновниками этого события стали считать католиков, и особенно иезуитов. Вступление Англии в войну на стороне Голландии против Франции Людовика XIV только усилило эти подозрения. Они не рассеялись, а, напротив, еще более возросли, когда Людовик XIV превратился в союзника Карла П. А для того чтобы придать нужный ход этим опасениям, было применено оружие, многократно и с полным успехом использовавшееся в английской политической практике. Проще говоря — донос. Конечно, это испытанное средство подверглось некоторому обновлению в соответствии с духом времени. Раньше попросту доносили властям, которые уже сами решали, как воспользоваться полученным наветом. Теперь же донос по-прежнему традиционно представлялся на благоусмотрение монарха, фактически же адресовался к населению английской столицы.

Впрочем, в «папистском заговоре», о котором пойдет речь ниже, столько же от действительных или мнимых католических заговоров времен Елизаветы I и Якова I, сколько и от, по-видимому, сфабрикованных властями пуританских «заговоров» первых лет Реставрации. За участие в них, в частности, в 1662 г. был казнен Томас Тондж, родственник (возможно, даже родной брат) некоего Исраэля Тонджа, а в 1664 г. в Йорке по тому же обвинению на плаху был отправлен «капитан Отс», почти несомненно родственник Титуса Отса[185], — главных действующих лиц «папистского заговора».