Судья Ди за работой

— Ты понимаешь, а? Сэн старше Лю, он не мог стерпеть назначение Лю на ту же должность. Это Сэн, песий сын, снюхался с ханом, тебе ясно? Его фантастическое обвинение подразумевало только остановку нашего контрнаступления. Он бы напал на нас вместе с татарами, начни мы только отступление. Прекрати этот проклятый кашель, Ди! Он раздражает меня. Здесь дует, пойдем!

Дворцовый зал теперь кипел как улей. Большие карты были разложены на полу. Штабные командиры сверяли последние детали контрнаступления. Какой-то генерал взволнованно обратился к главнокомандующему:

— Не добавить ли пять тысяч к силам за этими холмами, ваша честь?

Главнокомандующий склонился над картой. Вскоре они глубоко погрузились в сложный технический спор. Судья Ди с тревогой смотрел на большие водяные часы в углу комнаты. Поплавок указывал, что до рассвета остался один час. Судья шагнул к главнокомандующему и робко спросил:

— Могу я позволить себе вольность обратиться к вам с просьбой об одолжении, ваша честь?

Главнокомандующий выпрямился и проворчал сварливо:

— А? Что еще?

— Я бы хотел, чтобы вы пересмотрели дело одного командира, ваша честь. На рассвете его должны обезглавить, а он невиновен.

Главнокомандующий побагровел.

— На весах судьба Империи, а ты осмеливаешься докучать мне, главнокомандующему, жизнью одного несчастного человечка?

Судья Ди твердо смотрел в единственный, вращающийся глаз. Он спокойно сказал:

— Тысяча человек может быть принесена в жертву, ваша честь, если это диктуется военной необходимостью. Но ни один человек не должен быть потерян бесцельно.

Главнокомандующий разразился было проклятиями, но вдруг сдержал себя. С кривой улыбкой он произнес:

— Если когда-нибудь тебе надоест это бесполезное гражданское бумагомарание, Ди, приходи ко мне. Небесами клянусь, я сделаю из тебя генерала! Пересмотреть дело, говоришь? Чепуха, я займусь этим немедленно! Распоряжайся!

Судья Ди обернулся к старшему командиру, который бросился к ним, услышав проклятия главнокомандующего.

— За дверью приемной меня ждет командир по имени Пэн. Он ложно обвинил другого командира в убийстве. Не могли бы вы привести его сюда?

— Приведи также его непосредственного начальника! — добавил главнокомандующий. — Мигом!

Когда посыльный заторопился к двери, снаружи донеслось протяжное гудение. Оно становилось все более пронзительным, проникая сквозь толстые дворцовые стены. То было звучание длинных медных труб, выдувающих сигнал общего сбора.

Главнокомандующий расправил свои могучие плечи. Широко улыбаясь, он произнес:

— Слушай, Ди! Это лучшая музыка на свете!

И он вернулся к разложенным на полу картам.

Судья Ди, не отрываясь, смотрел на вход. Старший командир вернулся на удивление быстро. За ним следовали командир Пэн и его начальник.

Судья обратился к главнокомандующему:

— Они здесь, ваша честь.

Маршал развернулся, заложил за ремень большие пальцы и хмуро оглядел прибывших. Они стояли, вытянувшись в струнку, в их глазах сиял восторг. Впервые они видели так близко, глаза в глаза, величайшего солдата Империи. Великан прогрохотал старшему по званию:

— Доложи об этом командире!

— Превосходный администратор, дисциплинирован. С людьми неуживчив, без боевого опыта… — отбарабанил старший.

— Говори, — приказал главнокомандующий судье Ди.

Судья сурово обратился к молодому командиру:

— Командир Пэн, вы не годились для женитьбы. Вам не нравятся женщины. Вам нравился ваш армейский сослуживец командир Ву, но он отверг вас. Тогда вы задушили свою жену и ложно обвинили Ву в этом преступлении.

— Это правда? — рявкнул на Пэна главнокомандующий.

— Да, ваша честь! — будто в трансе, ответил Пэн.

— Убрать его отсюда, — приказал главнокомандующий старшему командиру, — и медленно запороть до смерти тонкой ротанговой тростью.

— Взываю к милосердию, ваша честь! — тут же вмешался судья Ди. — Этот командир женился не по своей воле, а по приказу отца. Природа сыграла с ним злую шутку, а он не сумел с этим справиться. Я прошу для него легкую смерть.

— Даровано! — И Пэну: — Способен ты умереть как солдат?

— Да, ваша честь! — ответил Пэн.

— Помоги командиру! — бросил главнокомандующий старшему по званию.

Командир Пэн развязал свой пурпурный шейный платок и передал своему непосредственному начальнику. Затем он вытащил меч. Встав на колени перед главнокомандующим, Пэн взял рукоять меча правой рукой, а клинок сжал левой. Острое лезвие глубоко вошло в пальцы, но он будто бы не замечал этого. Старший по званию, держа в руках развернутый платок, вплотную подступил к коленопреклоненному. Подняв голову, Пэн взглянул на возвышающуюся фигуру главнокомандующего и выкрикнул:

— Да здравствует император!

Затем, одним резким жестом, он перерезал себе горло. Старший по званию тут же туго перетянул платком шею оседающего человека, останавливая кровь. Главнокомандующий кивнул и сказал начальнику Пэна:

— Командир Пэн умер как солдат. Проследи, чтобы и похоронен он был соответственно! — Судье же добавил: — Ты позаботься о другом малом. Освободить, восстановить в звании и так далее.

Затем он вновь склонился над картами и отдал приказание генералу: