Судья и палач

— Я клянусь, — сказала чародейка, — что я, Арина Вячеславовна Воронцова — Чародейка Поволжья не имела и не имею причины и цели лишать жизни Франтасьеву …?

— Зинаиду Прокофьевну, — мрачно подсказала вампирша.

— Франтасьеву Зинаиду Прокофьевну, — повторила Рина, — пока она не совершила ничего, нарушающего законов Российской империи.

— Ну теперь твоя душенька довольна? — Фёдор убрал пистолеты.

Вампирша зыркнула на него (её прекрасная маска куда-то испарилась) и сказала:

— Лады, пошли ко мне. Там и покалякаем.

— А вы не боитесь так вот по стенам скакать среди бела дня? — чтобы нарушить неловкое молчание по дороге спросила Рина.

— В колодце безопасно. Тут окна только с чёрной лестницы выходят, а ею редко кто пользуется. Если б кого почуяла постороннего, память подчистила бы. Я ведь, как вы уже изволили догадаться, — вампир, умею людям мозги дурить.

В кабинете забора крови Зинаида облачилась во врачебный халат и спрятала под шапочку алые кудри, превратившись заурядную медсестру.

— У вас своя работа, у меня — своя, — пояснила она переодевание, — валяйте, чего хотели?

Арина обстоятельно, но без излишних подробностей обрисовала ситуацию, подкрепив слова показом компаса с издохшим (на этот раз бесповоротно и окончательно) червяком.

— Естественно, я помню вашего хмыря, — кивнула вампирша, — приходил на днях. Я их братию вижу сразу. Псина — псина вонючая и есть. А этот вздумал мне тут комедию ломать, мол, приезжий из дальней губернии, паспорт якобы у него в поезде карманники украли, а он решил отечеству послужить, кровь сдать. Я послушала-послушала и выдала блохастой твари по первое число. Сказала, что собачья кровь Российской империи пока что без надобности, чтоб рожи этой небритой я больше в своём кабинете не видела. И припугнула, мол, ещё раз мне на глаза покажешься, лететь будешь ласточкой со второго этажа прямо в окно. Лобзик этот, или как там его, даже извинился. Но кабинет после я полчаса проветривала. Это хуже, чем когда Сергей со скорой покурить забегает.

— И больше вы его не встречали? — уточнила Рина, чувствуя себя в роли следователя из полицейского сериала.

— Нет, после не видала.

Дверь без стука отворилась и заглянул парень в форме Скорой помощи:

— Зинуля, тебе с мясом брать или с капустой? — фамильярно спросил блондин с коротко остриженными волосами.

— Мне — чебурек, — ответила вампирша, — и сгинь, не видишь, у меня люди.

— Ещё один вопрос, — сказала Рина, когда нежданный посетитель ушёл, — вы приняли нас за каких-то гробовщиков. Кто это?

— Это те, кто казнят нас, когда есть за что, — мрачно проговорила Зина, — да и вас тоже. Знаешь, поди, что с чародеями-отщепенцами делают? — Рина отрицательно мотнула головой, — убивают. Я как на парня твоего глянула, сразу поняла — не человек, на тебе печать государева. Перепугалась, думаю, всё — крышка. Убьют. Мы, вампиры, — изгои и для людей, и для прочих. Хоть и дали нам кое-какие права, а всё равно, узнает кто — одна дорога уходить, бежать, на новом месте всё начинать заново. Думаешь, мне, чтоб наесться литры крови нужны? Ни фига. Грамм пятьдесят на три дня хватает. Здесь удобно. Приходят всякие: у кого холестерин повышен, кто ещё какой заразой страдает. У одной даже СПИД был. Кровь их для дела не годится, а мне — в самый раз. Хоть холестерин, хоть билирубин, мне вообще все человеческие заразы — по барабану. Телефончик оставь на всякий пожарный. Может, узнаю что или увижу вашу псину.

Арина выполнила просьбу. Они снова оказались ни с чем. Факт, что Лобзик пытался сдать кровь ни к чему их не привёл.

— Кровь к крови, — сказал Алеут, — мы использовали кровь в заклятии, и пришли к донорской станции. Логично. Что дальше?

— Не знаю, — призналась чародейка, — давай домой. Я что-то устала.

— А ты — молодец, — похвалил Фёдор, — не впала в панику, когда Зинаида на нас напала. Хорошо держалась.

— Думаешь, она говорила правду?

— Без сомненья. Лобзик ей даром не нужен, когда под рукой нормальная человеческая кровь.

— Я о другом. О том, что она никого ни разу не убивала.

— Может и так, — подумав, сказал Алеут, — вампиры, наверное, тоже разные. Не все готовы убивать без разбора. Она и нас не собиралась.

— А могла?

— Могла.

Они съели по мороженному, в парке стояла палатка, и в большие рожки накладывали шарики с разными вкусами.

— Как ты думаешь, что случилось с Лобзиком?

Фёдор задумался, потом сказал:

— Его убили.

— Зачем? — Рина цеплялась за последнюю возможность, — кому он нужен. Может, нашёл себе новую подружку?

— Если верить твоему и Зининому описанию, столь ароматному парню сие деяние реализовать сложно, — засмеялся Алеут, — да и от приятелей новые пассии обычно не отвращают, скорее наоборот — похвалиться тянет, — он стал серьёзным, — понимаешь, если кто-то пропадает без следа, — это очень плохой прогноз. У вас же нет рабства? — чародейка отрицательно покачала головой, — раньше могли в рабство продать, а сейчас — девяносто процентов за то, что Лобзика уже нет в живых.