Судья и палач

Удар был молниеносный, казалось, Толстой раздвоился и бьёт ото всюду. Когда он остановился, на полу лежали отсечённые гири распутинских кулаков.

— А теперь мой коронный номер, âme en acier! — Алеут поднял меч и ударил косым ударом, всполох которого, казалось, разорвал пространство подвала, подобно молнии. Ослепив и оглушив на мгновение всех присутствующих.

Когда к Рине вернулись зрение и слух, она увидела, как оседают, рассыпаясь пылью обе половины тела женькиного провидца. Чародей остался один.

— Теперь твой выход, — Фёдор рукавом пыльного мундира тщетно пытался утереть бегущую из рассечённой брови кровь.

Рина кивнула. Она отдалённо представляла, что нужно сказать, но практика в школе помогла. Учитель не может молчать.

— Никифоров Евгений Викторович, — проговорила она, и вдруг осознала, что того Женьки, в которого она была влюблена больше нет. Перед ней стоял незнакомый мрачный парень в дорогой брендовой футболке и коротких шортах, открывающих мускулистые накаченные ноги, — я, Чародейка Поволжья именем законов Российской империи обвиняю вас в преднамеренном убийстве с особой жестокостью девяти обратных оборотцев, когда они находились в человеческом облике, и покушении на оборотца по имени Шляпочка. В незаконной магической деятельности и владении героической душой Распутина Григория Ефимовича, класс берсерк. Властью, данной мне государем императором Александром VI, я приговариваю вас к смертной казни через… — девушка беспомощно оглянулась.

— Отсечение головы, — подсказал Фёдор, протягивая ей свой Бастар.

— Серьёзно? — не очень успешно попытался улыбнуться Евгений, — в наше время ты ломаешь комедию, будто взаправду можешь меня хоть пальцем тронуть? Убийство, моя дорогая, убийство на почве ревности и мести. За это тебя ждёт пожизненная каторга. Если считаешь меня виноватым, пусть мою судьбу решает суд, а не экзальтированная девица в компании ходячего анекдота из позапрошлого века. Как гражданин Российской империи я требую, чтобы вы оба немедленно покинули дачный участок, принадлежащий семейству Никифоровых с 1904 года!

— Ошибаешься, Женечка, — невозмутимо сказала Арина, — ты не просто гражданин России, ты — чародей. Я твой судья и палач. На колени!

Евгений увидел, как загорелись глаза его прежней девушки и рухнул на пол.

— Ари, неужели у тебя поднимется рука на своего первого мужчину? Вспомни, как мы любили друг друга. Мы ещё можем быть счастливы, — заговорил он совсем другим, жалобным и просящим голосом, — Григорий был сволочью, твой Фёдор отправил его назад, и слава Богу. Воздух будет чище в прямом и переносном смысле. Забудем всё, что наговорили друг другу. Мир?

У Рины было очень муторно на душе. Хуже даже, чем когда шла из больницы от умирающей бабушки. Было жалко Женьку, противно от его самоуничижения, лжи, что чувствовалась в каждой фразе. Она взяла меч. Он был огромен, казалось, ей не поднять его.

— Нет, Евгений Викторович, нет у нас с вами ни общего прошлого, ни будущего. Закройте глаза и молитесь.

Она замахнулась и ударила. Отрубить человеку голову оказалось на удивление легко. Силы покинули чародейку, и она рухнула рядом с казнённым.

«А ведь Фёдор потолок пробил, — подумала она, видя кусок луны в прорехе, оставленной духовным фантазмом Толстого, — а я опять сознание теряю. Третий раз.»

ЭПИЛОГ

Чародейка пришла в себя от резкого цветочно-травяного запаха, что бил в нос не хуже нашатыря. Запах шёл от влажной салфетки, которую совала ей в лицо смуглая черноволосая девчонка с каре.

— Викентий Константинович, — она повернула голову, — госпожа Воронцова пришла в себя.

Голос был бесцветный и негромкий, а сама девушка, легко поднявшаяся с колен, оказалась худышкой маленького роста, не выше шестиклассницы.

— Хорошо, — это сказал инквизитор, — он поставил покалеченный стул и устроился на нём, — спасибо, Екатерина.

Рина села. Голова сначала чуть закружилась, а потом всё прошло.

— Молодец, Чародейка Поволжья, — улыбнулся отец Викентий, и Рине подумалось, что она впервые видит его улыбку, — первый экзамен выдержан. Я со спокойной совестью поручусь за тебя перед государем. Осталась самая малость — досдать экзамен и найти второго поручителя.

— Вы мне не говорили о поручителях, — сказала Рина, — как я могу правильно сделать что-то, если сама не знаю, что нужно сделать.

— Узнаете, Аришенька, в своё время всё узнаете.

Она огляделась. Ни Жени, ни отрубленной головы в подвале не было. О произошедшем напоминал лишь разгром, дыра в потолке и лужа крови, кто-то бросил сверху женькин белый халат.

Довольный Фёдор сидел на полу у стены в расслабленной позе. Его голова была грамотно перевязана, да и на руке красовалось несколько пластырей, залепляющих порезы от осколков операционного мраморного стола.

— Почему ты не залечил раны, — спросила Рина, вспомнив, как затягивались порезы на ручищах Распутина.

— Вас, Аринушка, пожалел, — вместо Толстого ответил инквизитор, — он и так на свой фантазм Стали души у вас маны много почерпнул, поэтому и попросил Екатерину перевязать, как обычно.