Судья и палач (СИ)

— Вполне разумная версия, — подумав, кивнул Николай. — Смущает только географическая составляющая. Один из Павловска, другой из Питера. Как жертвы умудрились разозлить одного и того же психа?

— Но как вариант… Знаешь, что, вернемся, я, пожалуй, просмотрю состоящих на учете…

— Хочешь поискать больного, который увлекается электротехникой?

— Угу.

— Тогда далеко ходить не надо, одного я тебе прямо сейчас могу предложить. Помнишь, я опрашивал соседей…

— Точно! — щелкнул пальцами майор. — Дедок из дома с усовершенствованной ливневой канализацией. «Непризнанный гений»!

— Вообще давно пора плотнее заняться и гением этим и его соседями, — задумчиво проговорил Николай. — Других вариантов все равно пока нет. Зачем-то же Лакс приводил в порядок люк именно в этом доме. Значит, что-то связывало его с кем-то из жильцов.

— Не обязательно. Его мог привлечь врезной замок на двери подвала. Зашел, вышел, и никто ничего не заметил — дверь заперта, как положено.

— А ключ у него откуда?

— Вот уж большая печаль проблема ключи сделать!

— Не большая. Тут ты прав. Не дело, а сплошные несуразности, как выразилась наша колдунья. Кстати, о колдунье. Ты ее домой отвез?

— Ага, — кивнул майор. — Каюсь, до дверей квартиры не довел — машину приткнуть было негде. Пришлось высадить возле арки. Но она за последние дни так ухайдокалась, что вряд ли куда-то отправится прежде, чем выспится.

— Ну и хорошо, — Николай притормозил у тротуара. — Если верить навигатору, мы прибыли, майор. В этой пятиэтажке жил наш водопроводчик.

— Тогда пошли. Сначала по месту прописки, или по соседям?

— По месту, — ухмыльнулся капитан. — Прописан он один, но, мало ли. Гражданские браки нынче в моде.

Николай оказался прав. Дверь им открыла поразительно худая женщина с каким-то помятым лицом.

— Чего надо? — буркнула она, обдав оперативников ароматами перегара и чеснока.

Друзья синхронно достали корочки. Особого впечатления на хозяйку они не произвели.

— Надо-то чего?

— Александр Александрович Серов здесь проживает?

— Сашка? Здесь. Где ж еще? Только его дома нет. Как в воскресенье умелся, так и носа не казал, — женщина почесала колтун на голове, видимо, стимулируя умственную деятельность, — А вы, что ль, выселять меня явились? Так хренушки! Я Сашке сказала, что до конца месяца черта с два он меня выпрет! Квартиру мою вместе сдавали? Деньги за сентябрь вместе прогуляли? Так чего я одна буду отдавать?! Некуда мне идти. Ясно?!

Она попыталась захлопнуть дверь, но Николай предусмотрительно поставил в проем ногу:

— Выселять Вас не наша забота. Этим займутся наследники Серова. А мы хотим о нем просто поговорить.

— Наследники? — хозяйка распахнула дверь во все ширь. — А он, что, помер, что ль?!

— Можно нам войти? Не на лестнице же разговаривать.

— Заходите! Конечно, заходите! — засуетилась тетка. — Помер… Вот тебе на…

Она провела их на захламленную кухню. В углу источало ядовитые миазмы переполненное мусорное ведро. На столе громоздилась грязная посуда вперемешку с заплесневелыми консервными банками. Хозяйка сгребла их, потревожив тучу мелких мух, и переставила на подоконник.

— Вы не думайте, — говорила она, водружая на липкую клеенку грязные стопки и бутылку дрянной водки, — хозяйка я хорошая. Но решила, что раз Сашка меня выгнал, так и нечего ему миски скоблить! Обедать будете?

Макс машинально взглянул на предлагаемый обед. Водка и вскрытая банка «Кильки в томате».

— Нет, спасибо. При исполнении не положено, — быстро ответил он, с трудом сдержав брезгливую гримасу.

— А я, с вашего позволения, — тетка наплескала в гранёный стакан мутную водку. — Помянуть надо Сашеньку. Это ж надо, помер. Хоть раз в жизни повезло!

Она залпом выпила и подцепила ножом крышку на банке. Вместо кильки внутри обнаружились бычки… папиросные. Хозяйка закурила.

Друзья синхронно достали свои сигареты, чтобы хоть как-то перебить гнилостный запах кухни.

— Вы гражданская жена Серова? — начал Николай. — Представьтесь, пожалуйста.

— Таисия Львовна Орлова. Из тех самых Орловых, да, — приосанилась алкоголичка. — Балерина. Правда, уже на пенсии… Как три года назад выперли из театра, так и покатилась жизнь моя…

«Однако, — мысленно прикинул Макс, — балерины выходят на пенсию в тридцать пять, плюс три года… Да она моложе меня, а выглядит лет на пятьдесят…»

— Но форму держу, да, — продолжала между тем бывшая балерина. — По старой памяти. Надо соответствовать. Все-таки я работник искусств… Жрица Мельпомены, да… Вот вы, небось, думаете: «Фу, Таська, без закуски пить, моветон!» А я почему не закусываю? Фигуру берегу, вот!

— Понятно, — прервал Николай ее излияния. — Давайте вернемся к Серову, Таисия Львовна. Когда вы его видели последний раз?