Судья и палач

Николай пометил в протоколе, что цепочку тоже откидывала сестра. Это выяснилось только сейчас, после двухчасовой беседы. Вчерашняя шутка Агафьи по поводу покойницы, запирающей дверь за убийцей, обретала новый смысл.

— Ваша сестра не говорила Вам, что ждет гостей? Может быть, выглядела напуганной или расстроенной?

— Нет. Мы накануне допоздна засиделись. У нее отпуск начался, и она собиралась отдохнуть от общения, — объяснила девушка, обрадовавшись, что занудный полицейский, наконец, сменил тему. — Марина — психолог, ей этого общения на работе с головой хватает… Хватало…

Девушка помрачнела, вспомнив, что сестры больше нет в живых. Голубые глаза наполнились слезами.

— Расскажите о ее покойном муже, — быстро попросил Николай.

— Про Сережку? Сволочь он был. Хоть про покойников плохо не говорят… Все равно сволочь!

— Почему?

— Ревновал Маринку жутко. Думаю, даже бил ее.

— Она Вам рассказывала о насилии в своей семье? — уточнил капитан, делая пометки.

— Нет, не рассказывала, — качнула головой девушка. — Гордая… Была… Родителям ее жених не нравился. Маринка наперекор им замуж выскочила. Ну, и молчала поэтому. Но синяки то я видела, и дерганая она стала. Ложка звякнет, а она вздрагивает. Все ему не по нраву было, совсем ее затуркал. Ревновал ко всему подряд. Глаз не спускал. Или сам за ней перся, или ее с собой волок. Даже в горы. Хобби у него было такое: по горам с тяжеленным мешком таскаться. Я однажды с ними поехала, чуть не умерла от усталости, потом неделю руки-ноги тряслись. А этот гад только смеялся, мол, самый простой маршрут ради меня выбрал. Марина эти поездки просто ненавидела. И правильно. Там он себе шею и свернул, да так, что костей не нашли. Вроде, лавиной его накрыло.

— Понятно, — Николай протянул свидетельнице составленный протокол. — Прочитайте и подпишите. И из города, пожалуйста, не уезжайте. Возможно, нам понадобится еще что-нибудь уточнить.

— Хорошо, — согласилась она, и капитан подписал ей пропуск.

Капитан поднялся, потер затекшую поясницу и, сделав несколько наклонов, взглянул на часы. Стрелки подбирались к четырем, а от его друзей не было пока ни слуху, ни духу. Николай достал мобильный и набрал номер майора:

— Я перезвоню, — отозвался тот и сбросил вызов.

Николай вздохнул, сунул Нокию обратно в карман и снова уселся за стол. Надо было написать план мероприятий для завтрашней планерки у полковника.

За этим занятием его и застала через несколько часов Агафья. Она влетела в кабинет, как маленький торнадо.

— Я такое нарыла, господа офицеры! — воскликнула она и осеклась. — А Макса нет?

— Нет, он еще не вернулся, — улыбнулся Николай, отодвигая клавиатуру. — Можешь пока мне рассказать, что ты там «такое нарыла».

— Сейчас. Только сперва кофе. Горячий и сладкий. Я полдня провела в СИЗО, и этот запах у меня уже везде, даже на языке.

Она искоркой вскипятила чайник и пару минут спустя уже сидела за столом с дымящейся кружкой.

— Тебе сделать? — спохватилось магичка, взглянув на друга.

— Нет, спасибо, — усмехнулся Николай. — Я его сегодня уже столько выпил, что еще одна порция польется из ушей. Рассказывай, что ты выяснила? И зачем тебя, кстати, в Кресты занесло?

— О, — рассмеялась Агафья. — СИЗО это вообще отдельная песня. Затребовал меня туда Хмарин. Допрашивали нашего Собаковода. Но хмаринцы же жутко засекреченные. Он мне велел подъехать к Крестам со стороны Комсомольской и ждать его.

— Там разве есть вход? — удивился капитан.

— А черт его знает. Мы все равно шли через главный. Но своими корочками я не светила. Мне Хмарин послужил удостоверением. Не о том речь. В общем, подъехала я к СИЗО, выбралась из такси на Комсомольской прямо напротив и стою, жду, башкой кручу. Меня в те края еще не заносило — интересно же! Любуюсь картиной «Кресты, вид сзади». Поворачиваюсь, а прямо напротив магазин. Угадай, как называется?

— Да откуда ж мне знать? Я там сто лет не был.

— «Все для крещения» он называется, — захихикала девушка.

— Серьезно? — захохотал Николай.

— В общем, когда Хмарин приехал, я еще ржала, как безумная лошадь. Кое-как успокоилась, пока до фигуранта добрались. То-то бы он удивился, откуда к нему такая веселая девица заявилась.

— Да, уж, — ухмыльнулся Николай. — А сам-то Собаковод что рассказывает? С нами-то теперь информацией не делятся.

— Да ничего особо не рассказывает, — пожала плечами Агафья. — Все уже рассказал. Вот про Голикова кое-что добавил.

— И что же? За что его убили?

— Да там идиотская история, на самом деле. Пресловутый человеческий фактор. Голиков сообразил, чем дело пахнет, и подстраховался: умудрился спереть винчестер с записями боев и пистолет у охранника, из которого Васю пристрелили. А потом сделал ноги. Собаковод дал команду мужика грохнуть. Что и было сделано, сработали под бомжей, все чин по чину. И только потом выяснилось, что беглый боец прихватил с собой.

— Ладно, так что ты все-таки нарыла, а то у меня для тебя тоже есть кое-какая информация к размышлению.