Судья и палач

— Что ты? — перебил магик, чуть нахмурившись. — Ты даже не пыталась понять, что движет им. Ты всегда требовала, чтоб он понимал и принимал тебя, но разве ты поступала так по отношению к нему? И, наконец, ты легко отказалась от него, и сейчас, по-моему, просто ненавидишь. Разве о такой любви писали Древние? Страсть может быть эгоистичной, Любовь — никогда. И чем же пожертвовала ради него ты?

— Я?! — начала было магичка и осеклась.

— Не было у вас никакой любви, — проворчал Красс. — Тебе понравилась игрушка, и ты ее любила, надоела — выбросила. Так что признай это и не майся дурью. Тут пять миллиардов таких игрушек ходит. Найдешь другую.

— Откуда ты знаешь? — осипшим голосом спросила магичка, глядя в пол.

— Про игрушки?

— Нет. Откуда ты знаешь, какой должна быть любовь?

— Я любил, — просто ответил магик.

— Она осталась на Ории?

— Она умерла. Но я до сих пор ее люблю.

— Так не бывает!

— Только так и бывает, если это любовь, — покачал головой он.

Агафья оторвала взгляд от пустого бокала, который вертела в руках, и посмотрела на магика.

— Что ты ему сказал тогда в ресторане? — вдруг выдохнула она.

— Ничего нового, — буркнул Красс. То ли мужчину растревожили собственные воспоминания, то ли он жалел, что спровоцировал этот разговор, но губы его то и дело сжимались в тонкую горькую линию, а лицо будто окаменело. — Что ему нечего тебе предложить, и с твоими возможностями он всегда будет для тебя лишь обузой. А примерно лет через сорок он превратится в старую развалину, а ты останешься такой же молодой, как сейчас…

— Останови машину! — перебила магичка, изменившись в лице до неузнаваемости.

— Рикри, ты что?! — испугался мужчина. — Я обидел тебя?

— Ты тут совершенно ни при чем, — с трудом разжав сведенные нервной судорогой пальцы, отозвалась девушка. — Я просто хочу побыть одна.

— Может, все-таки…

— Нет! — оборвала она и уже мягче добавила. — В другой раз, Красс. Я позвоню.

Видя, что ее не переубедить, магик тронул водителя за плечо, и иномарка замерла у обочины, мигая габаритами. Агафья выскочила из машины и тут же, даже не оглянувшись по сторонам, с громким хлопком исчезла в вихре разноцветных искр.

Мгновенье спустя такой же звук распугал голубей на обшарпанной крыше почти в десяти километрах от машины Красса. Одноглазый кот, присмотревший себе обед среди этой стаи, возмущенно вздыбил шерсть и шарахнулся в сторону. Агафья, а это именно она стала причиной переполоха в птичьем царстве, помахала рукой перед глазами, разгоняя желтый вонючий дым, и опустилась на влажное кровельное железо прямо там, где стояла.

Можно было пройти чуть дальше и через небольшое слуховое окно пролезть на заросший паутиной чердак, перепрыгивая с балки на балку добраться до низкой дверцы в темном углу и оказаться в полутемном кривом пенале комнаты. Там она всего несколько дней назад поджидала посредников кровожадного Собаковода. Дело раскрыто, а квартира все еще оставалась в ее распоряжении. Даже большой тяжелый ключ с двумя бородками до сих пор болтался в глубоком кармане джинсовки. Магичка не думала, что ей придется сюда вернуться. Но сегодня, после страшных в своей простоте и справедливости слов Красса, Агафье вдруг стало некуда идти, кроме этого недавнего убежища. Только здесь девушка еще никому не успела навредить. И эта простая истина тоже выяснилась «вдруг», ударила, словно гирей, по голове и прошлась бритвенно-острыми лезвиями вины по сердцу: «Я, и только я, виновата в том, что потеряла свою Истинную пару».

Скрытая кирпичными трубами от досужих взглядов, магичка сжалась в комок и разрыдалась. Впервые за много-много лет.

Агафья не знала, сколько времени просидела на крыше, молча кусая в кровь губы и вспоминая одну за другой все те ошибки, которые успела совершить за такой короткий срок. Одежда отсырела, закоченели руки и ноги, слиплись влажными сосульками растрепанные волосы. Погруженная в свои мысли, она, наверное, там бы и уснула, но в кармане запиликал мобильный. С трудом сообразив, что это за назойливый звук, магичка вытащила телефон из кармана.

— Привет! Тебе не надоело вспоминать выброшенную игрушку? Страдать лучше под классическую музыку в компании хорошего коньяка.

Агафья чуть не сбросила вызов. Спокойный голос Красса никак не вязался с ее растрепанными мыслями.

— Я не страдаю, — хрипло выговорила она. Пересохшее горло, казалось, забыло, каково это, издавать звуки.

— Ага, — проворчал магик. — Я так и понял. Не вижу проблемы. Найди себе другого Макса, или двух… И, вообще, приезжай, поговорим.

— Нет. Прости, не могу, — прервала девушка и поднялась на ноги. — Я должна хотя бы попытаться все исправить.

— Длань богов тебе в помощь, — буркнул Красс.

— Я позвоню позже, обещаю, — сказала она, но в ухо уже неслись короткие гудки — обиженный магик отключился.

«Ну, вот, — подумала она, зло впечатывая кулак в кирпичную кладку дымохода. — Еще одна незаслуженная обида на моей совести… Да что ж я за чудовище такое?!»