Судить буду я

- Дорогой Сухроб-джан, вы должны меня простить за то, что я поступил с вами жестоко, не дал и трех дней побыть дома с семьей, детьми. Но иного способа испытать вас, проверить, я не знал. А дело, которым мы заняты с вами, требует людей сильных, которых не могут надломить обстоятельства. И я, грешным делом, подумал: может, тюрьма сломала вас, может, вы уже раскаялись, что ввязались в рисковые дела? Тем более, я слышал по телевидению ваше более чем сдержанное интервью на открытии банка Артура. И я рассчитал, на мой взгляд, абсолютно верный ход: если "Матросская Тишина", в которой ныне сидят многие уважаемые люди, испугала вас, если вы сожалеете, что некогда стали доверенным человеком Аксая, вряд ли явитесь по первому требованию. Только человек, рвущийся в бой, готовый к новым испытаниям, желающий исправить ошибки и жаждущий поквитаться с врагами, поспешит в Аксай, ибо здесь он, как всегда, получит помощь и поддержку. Вот отчего мне понятно и ваше сдержанное интервью - вы намерены вернуть прежнюю должность, структуры власти не изменились, и мы поможем вам и деньгами, и людьми...

Улучив момент, когда старик склонился над чайником, гость с облегчением перевел дух, расслабился. Как бы хорошо ни держался Сенатор, ни храбрился, визит в Аксай все-таки вызывал тревогу. Да и без денег хана Акмаля, как уже рассчитал Миршаб, рваться к власти бессмысленно.

- Но это не значит, что я без повода вызвал вас в Аксай, - продолжал ходжа, протягивая пиалу. - Дел у нас, дорогой Сухроб, невпроворот. После ареста хана Акмаля вашим "другом" прокурором Камаловым мне одному пришлось тянуть груз забот, а это в моих летах нелегко. Самое главное - мне удалось сберечь деньги. Ведь хан Акмаль там, в тюрьме, думает: пропала наша финансовая мощь, он-то знает, что основная сумма хранилась в тайниках в ста- и пятидесятирублевых купюрах, но я пережил павловскую реформу без особых потерь, хотя, на мой взгляд, Павлов далеко не дурак, как хотят выставить его московские демократы... - И опять Сенатор с облегчением вздохнул, он-то был уверен, что аксайская казна сильно пострадала от январской реформы, известна тяга восточных людей к крупным купюрам.

- Деньги есть, дорогой Сухроб-джан, - продолжал после паузы Сабир-бобо. И главная задача сегодня - вызволить хана Акмаля из тюрьмы. Чувствую, сейчас самое время, в Москве разброд, безвластие, все продается-покупается, многие крупные чины уже откровенно смотрят на Запад и за доллары готовы на что угодно... А доллары у нас тоже есть, имейте в виду. Можно сказать, по этому поводу я и вызвал вас, и спешка оправданна.

Раздался слабый зуммер "Сони", и старик, поднявшись, подошел к столу с телефоном.

- Да, да, пригласите адвоката после обеда, отсюда они и выедут к поезду, думаю, им есть о чем поговорить...

- ...Вот и звонок кстати, - хитро улыбнулся ходжа. - А спешка заключается в следующем: завтра прилетают из Москвы адвокаты хана Акмаля, у меня такой порядок - деньги они получают в Аксае. Это дисциплинирует их, а мне дает возможность быть в курсе дел, я не люблю решать вопросы по телефону. Знаете, старая школа - делать все с глазу на глаз. Но я не специалист в юридических делах, и поэтому для страховки нанял еще одного толкового адвоката из местных, с которого могу спросить в любое время, да и ему не резон водить меня за нос, норов хозяина ему хорошо знаком. Так что я принимаю московских юристов со своим адвокатом, и каждый раз мы составляем план-задание на месяц. Не знаю, насколько эффективна наша совместная работа, но один пункт вполне удался... Старик вдруг остановился и опять лукаво улыбнулся. - Вам никогда не догадаться, что наш план касался вашего, Сухроб, освобождения. - Видя удивление гостя, ходжа повторил: - Да, да, вашего, и я рад, что аллах подсказал мне эту идею. Когда из сообщений адвокатов стало ясно, что прокуратура Союза выделяет отдельные материалы хана Акмаля для передачи в суд, я решил, что нужно использовать трибуну высокого суда хотя бы для вашего оправдания, и подал мысль, чтобы хозяин Аксая обвинил вас во всех смертных грехах, назвал ставленником Москвы, эта карта нынче беспроигрышная. Ну, а речь, конечно, выверив до запятой, написали адвокаты, вы с ними встретитесь послезавтра в Ташкенте.

- Спасибо, Сабир-бобо, никогда бы не подумал, что помощь придет мне отсюда, - вымолвил благодарно Сенатор.