Судные дни

С трудом вылез наружу. Кайл умирал от голода, устал, от резкой смены часовых поясов чувствовал себя так, словно его контузило, а все тело ломило, как при гриппе. Просыпающийся мир казался сюрреалистичным. Стоя на короткой дорожке, ведущей к двери дома, он посмотрел на свои темные окна. Он не закрыл занавески, когда уезжал. А когда это было? Утром того дня, когда они с Дэном улетели в Америку. «Так давно». В другой жизни. Уже небезопасной, но все равно лучше нынешнего подкрадывающегося ужаса. Стоять было тяжело. Груз того, что он потерял, того, что мог потерять, и того, что узнал, давил на плечи, серпом изгибая позвоночник, и Кайл неподвижно стоял на пороге дома, куда не хотел заходить. Моросил дождь.

Нужно открыть дверь. У него есть дела. Написать новые указания для монтажера. И вставка: последний фрагмент документального фильма, до выхода которого он вряд ли доживет. Но кино попадет в главный кинотеатр новой эпохи: на нерегулируемый рынок, где толкутся миллионы нарциссов, на дикий запад лжи и мошенничества, в бесконечное море пиратства, на гигантские выборы, где миллиарды человек голосуют щелчком мышки. В Интернет. Туда, где свергают правительства и переписывают историю. Его фильму там самое место.

Даже если это будет последнее, на что у Кайла хватит времени, фильм окажется в сети. Сейчас он снимет постскриптум, быстренько сведет то, что уже есть, со вставками из видеодневника, и попросит Мауса смонтировать все это и загрузить в сеть в нужное время, когда его уже не будет. Посмертная премьера на всех сайтах, каких можно.

Он не вернулся в Кэмден искать Дэна, не пошел в полицию за помощью. Тщетность всех попыток дошла до него, как только он вышел из дома Макса.

Макс чуть не потерял ухо. Кайл присел, обхватив руками колени. Как Соломон победил их, как убежал? Во время рассказа старика у Кайла не было ни времени, ни хладнокровия спрашивать. Макс был стар. Кайл представил, как они лезут из стены спальни, сверкая белыми глазами. Как Макс бросает им Айрис в качестве приманки, чтобы спастись самому. «С него станется». Как и собственную близкую смерть, теперь Кайл с готовностью принял невозможную версию Макса и то, на что намекала история Храма Судных дней в фильме, который Кайл так и не смог бросить, который убил его лучшего друга.

Кайл снова посмотрел на окна. Провода в квартире были медные, в тонкой пластиковой изоляции. Не железнодорожная защита. Там хоть есть чем отбиться-то? Он перебрал в голове свои скудные пожитки. Молоток! В ящике с инструментами лежал молоток. Можно заткнуть его за пояс, как меч. Кайлу даже стало лучше, но тут он вспомнил тварь, ворвавшуюся в номер в Сиэтле, как она копошилась в кровати, разрывая белье костлявыми пальцами. …заражение крови, частично съеден крысами, истек кровью…

– О, господи, не надо, – Кайлу стало так плохо, что он сел на оградку из битых бетонных блоков, прикрытых мусорными мешками. То, что он считал своим разумом, своей душой, могут украсть, стереть или заменить на другое уже сегодня. Абсурдно. Но это так.

Может, позвонить домой? Родителям. Брату. Он посмотрел на часы. Нет, не надо. Они с ума сойдут от беспокойства. При этой мысли он чуть не рассмеялся. «Не думай об этом». Семье придется посмотреть его последний фильм в сети, вместе со всеми, включая полицию и родных Дэна. Интересно, заберут ли копы фильм в качестве доказательства? Кайл надеялся, что нет. Люди увидят их гибель, их шедевр настоящего партизанского кинематографа, и поймут, что случилось в Аризоне в 1975 году. Его мечта сбудется. Слезы жгли глаза, только плакал Кайл не от радости.

– Хорош ныть, чувак, – он улыбнулся и шмыгнул носом. Сколько раз он говорил это Дэну за минувшие годы? После чего вытер глаза рукавом и вошел в дом.

* * *

В квартире горел свет: он включил все лампы, в том числе присланные Максом. Дверь была распахнута настежь. Он оставил ее открытой на случай, если придется бежать вниз, и либо стучать в квартиру Джейн, либо просто с криком лететь сломя голову на улицу.

Кайл сидел за ноутбуком, скрестив ноги, и как можно быстрее делал черновой монтаж: дом на Кларендон-роуд и старая добрая Сьюзан, несчастный ушлепок Гавриил на ферме в Нормандии, патрульный Конвей, Агилар, детектив Суини и последние часы жалкого существования Марты Лейк в грязной кухне. Лондон, Нормандия, Аризона, Сиэтл: и везде следы истории, охватывающей целых четыреста лет.

Они отсняли материала на несколько часов, но Кайл все прекрасно помнил. На съемки ушло две недели, а такое быстро не забывается. Каждый вечер, просматривая отснятое за день, Кайл сразу же представлял готовую смонтированную сцену и делал черновой монтаж в «Файнал Кат Про». Получался единый связный сюжет с несколькими перебивками, но Маус сумеет сделать что-нибудь поинтереснее и более подходящее для интернета. Переход от одной сцены и локации к другой необходимо оформить титрами.