Судные дни

Пыльный свет, проникавший через закрытое подвальное окно днем, исчез. Окно, впрочем, все еще светилось отблеском уличных огней. В отсвете с трудом можно было различить силуэты картонных коробок и поломанной мебели, оставшейся от предыдущих владельцев. Прожектор на камере несколько усилил иллюминацию, и Кайл почти перестал нервничать.

– Что-то я этого не помню, – он посмотрел по сторонам, ища источник смрада.

Воняло вроде бы сточными водами: серный запах тухлых яиц, очень резкий и какой-то влажный. Как будто стоячую воду прикрыли чем-то гнилым, вроде мокрого ковра. Он вспомнил о словах Сьюзан Уайт. Усилием воли подавил страх.

– Да, теперь чувствую, – сказал Дэн, – смотри, куда ступаешь.

Кайл всмотрелся в коробки, но было слишком темно, чтобы понять, не вытекло ли из них что-нибудь. Может, кто-то из бывших владельцев забыл здесь пакет с мусором?

– Бинго, – сказал Дэн.

Кайл посмотрел туда, куда указывал прожектор: несколько старых швабр, отбрасывавших тонкие, похожие на насекомых тени на старую штукатурку.

– Что?

– На стене что-то протекло, видишь?

По темной штукатурке растеклась темная лужа размером примерно с дверь, пронизанная бурыми венами влажно поблескивавших водяных струек. Запах усилился.

– Надо бы сказать Максу, пусть позвонит агенту по недвижимости. Трубы лопнули, судя по всему. Раньше этого не было, и запаха я днем не почувствовал.

Дэн отвел камеру:

– Давай начинать.

– Ага. Вот отсюда, с лестницы. Тут заодно и вентиляция есть. Снимай отсюда и до окна, постарайся все захватить. Это жуткое окно используем, когда речь пойдет о детях.

– Понял, – пока Дэн устраивал на нужном месте себя и штатив, выставлял две маленькие лампы и писал мелом на «хлопушке»: Сцена 6. Лондон, дом, подвал, ночь, Кайл перечитывал сценарий, вспоминая свои реплики о первых днях существования Собора.

– Готов? – спросил Дэн.

– Поехали, – Кайл прокашлялся и проверил микрофон, не видный в кадре.

Дэн щелкнул хлопушкой и отступил за камеру:

– Неудивительно, что, когда в 1969 году после года вынужденного целомудрия сестра Катерина стала сводить членов Собора между собой и позволила им сексуальные отношения – редкие и часто публичные, – эти союзы стали приносить плоды. Хотя большинство детей родились на ферме в Нормандии и после, в пустыне Сонора, как минимум, четверо появились на свет в штаб-квартире организации, незадолго до переселения во Францию. Детей держали здесь. Матерей к ним почти не пускали. Катерина внушила адептам, что любого ребенка, рожденного среди них, должна усыновить община. Что их нужно воспитывать без вредного влияния родителей. Присмотр за детьми рассматривался как наказание.

– Блин, – сказал Дэн, глядя в потолок.

– Я слышал, – прошептал Кайл.

Звук раздался снова. Кто-то постучал в дверь, над головой послышались тихие шаги и еще какой-то приглушенный шум.

– Здесь явно кто-то есть, – отчаянно прошептал Дэн, – ты, наверное, дверь не закрыл.

– Закрыл и запер, точно помню.

Кайл был уверен, что звук доносится из квартиры на втором этаже, дверь в которую он не закрыл после дневных съемок.

– Твою мать, – снова прошептал Дэн.

– Пошли посмотрим. Может, там ничего и нет.

Напарник не ответил и не двинулся с места, так что Кайл отправился наверх первым. Путь ему освещал свет прожектора на камере, падающий у него между ног.

– Не выключай. На всякий случай.

– Я тебе что, мальчик? – огрызнулся Дэн.

– Эй! – крикнул Кайл, подойдя к лестнице в холле. – Это частное владение!

– Скажи, что уже вызвал полицию, – шепотом предложил Дэн.

Кайл не смог себя заставить, потому что это звучало по-идиотски. Он набрал на телефоне три девятки и положил палец на кнопку звонка.

– Пошли, – шепнул он Дэну.

Они обошли первый этаж. Пусто. Поднялись на второй и постояли в дверях всех четырех пустых комнат. Прожектор на камере освещал пустоту. Ничего.

Единственным уголком, не видным из холла, осталась ванная комната в главной спальне.

– Может быть, какой-нибудь дебил туда пробрался? – напряженно спросил Дэн. Они стояли и смотрели на дверь, пока Кайл, внезапно устав от собственной нерешительности, не распахнул ее.

Фарфор, дерево, хром: пусто.

Они поднялись в пентхаус: пусто. Спустились снова на первый этаж.

– Никого, – сказал Кайл.

– Ну дом старый. Скрипит, двигается.

– Может быть. Тут никого, кроме нас.

Дэн посмотрел на него через видоискатель. Тут они поняли, что мужественно хмурятся друг на друга, и рассмеялись.

Спустя столько лет дружбы Кайлу все еще нравился его тихий смех.

– Мне надо отлить. Подвинься, – сказал Дэн. – И давай поскорее заканчивать.

– Ага, – кивнул Кайл. – Давай переделаем отрывок про детей. Потом снимем апартаменты сестры Катерины в ночном режиме. И когда пойдем отсюда, снимем весь дом. Потом наложим звук и смонтируем с репликами Сьюзан.

Дэн кивнул, застегнул ширинку, взял камеру и пошел к лестнице. Помедлил у нижней ступени:

– Ты все-таки не думаешь, что кто-то залез сюда и спрятался.

– Без вариантов. Шевели уже своей жирной задницей.