Судный день 2

Я молчал. Наверное, забрать Амали и оставить все как есть я не смогу. Хотя первоначальный план был именно таким. Этот тип был мне настолько неприятен, что я едва сдерживался, чтобы не прикончить его прямо сейчас. Но я этого делать не стал, нужно действовать по правилам и соблюдать закон. В конце концов, мне как будущему императору сейчас проблемы не нужны ни с одним из кланов. А вот если я подскажу свамену Виджи о том, что творит его смотритель, это напротив – будет уже жестом доброго расположения и добавит мне плюс к репутации.

Ничего не сказав, я уронил его на землю и, развернувшись, продолжил идти. Амали робко взяла меня за руку, попутно пытаясь пригладить растрепанные волосы.

Смотритель Эссен больше не посмел мне ничего сказать. Пусть думает, что кара его миновала. Я лично проконтролирую, чтобы свамен Виджи не казнил его, а выдал Стражам. Из этого ублюдка получится отличный Страж.

– Ты прилетел за мной, – слабо улыбнулась Амали, когда мы покинули, наконец, рабский поселок.

– Я не мог тебя бросить, – улыбнулся я в ответ. – Жаль твоих волос.

Я окинул взглядом ее дикую стрижку, исхудавшую фигурку – ей явно пришлось несладко.

– Мне очень стыдно, что ты увидел меня такой, но такое обличье – единственный способ отвести от себя подозрения. Сам ведь знаешь: Накта вне закона. Ну и...если бы не это...

Она слегка оглянулась, так и не договорив.

– Нечего стыдиться, я все понимаю, – поспешил я ее успокоить. – Я просто рад, что ты жива.

– А сейчас мы куда?

– В безопасное место. Поживёшь пока в доме моего учителя.

– А ты?

-У меня осталось несколько нерешенных проблем. Но не переживай: скучать тебе не придется, ты будешь не одна. Там уже моя семья.

– Семья? – Амали заинтересованно посмотрела.

– Да, сестры и невеста.

– Невеста, – повторила Амали, как-то сникла и резко сменила тему: – Мне необходимо сделать операцию.

Она покрутила пальцем, оконтурив лицо:

– Изменить внешность, свести шрамы, я очень грубо удаляла метки.

– Зачем менять внешность? – удивился я.

– Иначе я не смогу начать все сначала, – пожала она плечами. – Не переживай, я верну все деньги за операцию и не буду тебе долго докучать...

Я улыбался. Видел, что она сейчас делала, хитрая Амали. Специально затронула эту тему, обставив всё так, чтобы подбить меня к конкретному решению и сразу обозначить, вместе мы или нет.

– Ты останешься, – сказал я, краем глаза наблюдая, как выражение ее лица меняется, и довольная кошачья улыбка появляется на лице.

– А твоя невеста? Она не будет злиться? – Амали едва сдерживала лукавую улыбку, пытаясь оставаться серьёзной.

– Будет, – не стал я лгать. – И вам придётся подружиться.

– Подожди, так значит, те слухи были правдой? Айриса неуязвимая беременна? Это твой ребенок?

– Да. И ей вскоре рожать.

Амали изумленно вскинула брови, но теперь по ней не было понятно, что именно она чувствует.

– Лучше ты расскажи, как так вышло, что ты попала в рабство. И про то сообщение.

– Я бы не хотела об этом вспоминать, – зябко повела она плечами.

– Ну, хотя бы кратко, – попросил я.

Амали вздохнула, оглянулась, словно бы проверяя, не подслушивает ли нас кто-нибудь:

– После того, как я бежала из Гиргит, какое-то время укрывалась в кланах, продавала драгоценности, которые были при мне. Но это было опасно – я знала, что орден будет меня искать. Поэтому пришлось часто менять места. А затем я решилась и ушла к Меру, притворилась презренной, маскировалась, выглядела даже хуже, чем сейчас, – она усмехнулась, взгляд стал печальным, а в голосе засквозила горечь. – Это было отличное место, там бы меня никто искать не стал. Но после кое-что произошло... В результате мне пришлось бежать и оттуда.

– А здесь как оказалась? – осторожно спросил я, видя, что говорить и вспоминать о произошедшем ей едва ли хочется.

– Затем... – Амали тяжело вздохнула, лицо ее стало напряженным, она хмурились, словно бы слилась вспомнить, но никак не получалось.

Я остановился, уже догадываясь, в чем дело – гипноз: Амали ничего не помнила о Накта. Она тоже замерла.

– Затем, – медленно продолжила она, – я прибилась к гастролирующему театру.

Неуверенность чувствовалась в ее голосе, нужно было остановить ее и не заставлять мучительно вспоминать несуществующие события. Гипнотизер Накта явно обработала ее слишком кустарно, но я продолжал ждать, когда она закончит говорить.

– Многие в театре были из свободных кланов, они притворялись имперцами. Видимо кто-то их раскусил и настучал работорговцам. В ночь, когда на театр пришла облава, я сразу смекнула, что к чему, и бросилась бежать. Меньше всего мне хотелось, чтобы меня отдали в бордель или – что ещё хуже – убили, поняв, что я Накта. Но, как видишь, убежать мне не удалось. Правда, в какой-то степени мне повезло. Смотритель Эссен определил меня в рабочие рабыни, а не в служанки.