Она несмело присела на краешек кресла. Отто, чуть качнувшись, выудил из под стола второй стакан, разлил остатки водки на двоих, пустая бутылка покатилась по полу. Оно вскочило.
— К-куда?!
— Я ещё принесу, господин!
— Неси!
Едва сделал пару затяжек, ОНО появилось и замерло.
— Садись, тебе говорят! Пей!
— Но…
— Тебе ПРИКАЗЫВАЮТ!
— Да, господин…
С трудом выпило. На глазах выступили слёзы.
— Запей водой, и заешь.
— Но…
— Пей воду, дура! Задохнёшься!
ОНО пило, ощущая как жжение во рту утихает. В голове слегка зашумело, стало почему то тепло…
— Вот скажи, я урод?
— Нет, господин…
— Идиот?
— Нет, господин…
— Неполноценный?
— Нет, господин…
— Что ты заладила — нет, господин, нет, господин…
Он пьяно ухмыльнулся и свернув пластмассовую пробку, разливая водку по столу вновь наполнил стаканы.
— Ты понимаешь, я боюсь. Боюсь, что придёт день, и в мою жизнь войдёт какая-нибудь… дура. Я буду с ней спать, делать с ней детей, а сам не смогу смотреть на неё без содрогания! И так — всю жизнь! Моему деду повезло. Он женился без любви, но потом пришло счастье… Мой отец ухаживал за матерью почти три года, пока не добился её согласия… А я… Ну почему мне так не везёт?! Слушай, ты меня увжаешь?
— Да, господин…
— А я тебе нравлюсь?
— Это запрещено, господин…
— Я тебе разрешаю. Не дрейфь. Говори.
— Да, господин… Очень…
— Вот. Даже тебе нравлюсь. А ЧТО не хватало ей? Знаешь? Нет? И я не знаю. Да любая другая, стоит ей только сказать: раздевайся, ложись, сразу побежит… А эта… Локи её побери…
— Да, господин…
— Что — да?
— Если вы скажете так, то я выполню ваш приказ с радостью…
— Это какой такой?
— Раздевайся — ложись, господин…
— Да?
Он пьяно вскинул голову.
— За это нужно выпить ещё…
Они подняли стаканы. Осушили их до дна. На этот раз прошло легче. И Отто это заметил:
— Знаешь, у русских есть такая поговорка: первая колом, вторая соколом.
— Да, господин…
— Ладно, я пошёл спать. Приберёшься утром.
— Да, господин… Вы не будете мне приказывать?
— Тебе?
Он уже поднялся с дивана и стоял, слегка покачиваясь. Услышав её слова, застыл на месте, задумавшись. Потом махнул рукой.
— Спи. Я ушёл… И зашагал к себе в комнату, преувеличенно чётко ставя ноги… У двери слегка споткнулся, выпрямился, оглянувшись, посмотрел на по прежнему сидящее в кресле существо. Та с готовностью вскочила и её повело.
— Ай!
Упала назад. Он погрозил ей пальцем:
— Цыц! Не шуми. Я ушёл… И ввалился к себе в спальню…