Судный день для губернатора

– Это еще мягко сказано, – продолжая ухмыляться, ответил Евсеев. – И даже не пытайтесь переубедить меня в обратном. Все равно не получится.

– Зря вы так, Игорь Яковлевич, – покачал головой Альберт Эдмундович. – Впрочем, чего это я только языком чешу? Вот хотите, прямо сейчас я прочитаю ваши мысли и скажу, о чем вы думаете в данный момент?

– Да, пожалуйста, – с ходу согласился Евсеев, полагая, что гипнотизер сядет в лужу. – Вот только боюсь, мы зря потеряем время.

Альберт Эдмундович шумно выдохнул и потер друг о дружку ладони рук, словно ему было холодно и он хотел таким образом согреться.

– Так-с, начнем, – произнес он и прикрыл глаза.

– А мне-то что делать? – не понял «прикола» полковник.

– Просто стойте на одном месте и думайте о чем-нибудь. Главное – эту мысль все время про себя повторяйте.

Евсеев повиновался. Не прошло и полминуты, как Альберт Эдмундович открыл глаза.

– Ну что, прочитали? Или сегодня звезды на небе не так расположились? – съязвил Игорь Яковлевич.

– Я бы и сам не прочь на отдых поехать да на пляже поваляться, в теплом море яйца попарить. Вот только на вашем месте я в другое место поехал бы. Арабы, знаете ли, народ доставучий, ни на минуту спокойствия вам не дадут, – произнес Альберт Эдмундович.

Ухмылка медленно сошла с лица полковника. Ведь он действительно только что думал о том, как проведет свой отпуск, который был уже не за горами. Даже путевку уже заказал – и именно в Арабские Эмираты.

– Как… – потерял дар речи Евсеев.

– Я же вам говорил, а вы мне не верили.

– Тогда, может, с зажигалкой попробуем? – вошел в азарт полковник.

– Давайте. Только прошу вас немного помолчать. Мне нужно сконцентрироваться, – предупредил Альберт Эдмундович.

– Без проблем.

Гипнотизер зажмурился и сжал дешевую китайскую зажигалку в кулаке. Да так сильно, что аж костяшки пальцев побелели. Казалось, он хочет ее раздавить.

Веки Альберта Эдмундовича задрожали, острый кадык задергался, словно мышь, попавшая в мешок, лицо побелело, будто бы ему снился кошмарный сон. Складывалось впечатление, что он пребывает в каком-то пограничном, переходном состоянии между миром реальным и тем, который невидим и недоступен простому человеку – в общем, как буддистский монах, вошедший в нирвану. Правда, в позу лотоса не сел, а стоял, раскачиваясь на ногах, будто танец какой-то ритуальный исполнял. Евсееву почему-то показалось, что еще чуть-чуть, и тот воспарит над землей. Но вместо того чтобы левитировать, мужчина с козлиной бородкой начал тараторить себе под нос:

– Высокий мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, силы богатырской… Колей зовут… Зажигалка ему принадлежит… вижу его в маленькой комнатке… нет-нет, не в комнатке, это тюремная камера… решетка на окне, зэки, чифир, вертухай входит… – Альберт Эдмундович вдруг запнулся, но спустя какое-то время продолжил: – Это его прошлое… оно нам совершенно не интересно… а вот настоящее… настоящее… сейчас, сейчас, туман рассеется… – И его затрясло, будто бы в него вселился бес.

Игорь Яковлевич испугался, что тот потеряет сознание, и уже хотел было схватить гипнотизера за плечи, хорошенько встряхнуть, чтобы вернуть его к жизни. Но как только он об этом подумал, Альберт Эдмундович резко выставил перед собой руку и покачал головой – мол, не стоит, так и должно быть, не мешайте мне, а то все испортите. Евсеев послушно отступил.

– Вижу темный лес… светит луна… он бредет между деревьев… за ним плетется какой-то мужик с девкой… это недалеко отсюда… они о чем-то спорят… слов не разобрать… проходят мимо какой-то деревянной таблички, приколоченной к дереву… читаю выцарапанную на ней надпись – М… М… нет, к сожалению, прочитать не могу, коряво написано, вроде слово матерное… выходят на какой-то луг, поросший высокой травой… очень высокой, лебеда, чертополох, крапива, она им по пояс достает… в ней стоят заброшенные дома… они идут к одному из них… – И тут Альберт Эдмундович неожиданно открыл глаза.

Пальцы его разжались. Зажигалка упала на газон. Гипнотизер тут же продемонстрировал полковнику свою ладонь. Та была вся красной, словно бы он прикоснулся ею к раскаленной сковороде.

Сказать, что Евсеев был поражен, – значит ничего не сказать. Скорее шокирован. Ведь Альберт Эдмундович только что назвал владельца зажигалки – некоего богатыря Колю, в прошлом зэка. Под это описание подходил лишь один человек, который мог бы здесь объявиться ночью, – недавно освободившийся Николай Петрашевский. Да и все сходилось – видимо, отец Виолетты, в спешке покидая территорию особняка, обронил зажигалку. Мало того, гипнотизер-экстрасенс увидел, где тот находится в данный момент, и даже каких-то людей с ним разглядел.

– Э-э-э… вы действительно все это видели? – немного придя в себя, спросил наконец Игорь Яковлевич.

– Его и еще двоих. Вот только надпись на табличке не успел прочесть. Но это рядом, скорее всего какая-то заброшенная деревушка, на букву «М» ее название начинается… – устало протянул Альберт Эдмундович; было видно, что «сеанс» отобрал у него много сил и энергии.

– Точно в сопровождении двоих? – переспросил полковник. – Не одного?