Судоплатов. Начало

Власть на Украине менялась каждые два месяца: за большевиками приходили немцы, за немцами снова большевики, потом петлюровцы, потом антоновцы, потом григорьевцы. С продуктами было плохо: не хватало ни масла, ни хлеба, ни сахара. Ничего было нельзя купить, только поменять: пальто, сапоги или простыню на муку или сало. Тем не менее Крюковское училище продолжало функционировать. Виталий много рассказывал детям о войне и занимался с ними «военным строем»: они пели песни, маршировали и даже решили придумать себе знамя. Поначалу Антон Семёнович был принципиальным противником всего военного. Однако к 1918 году в училище появилось не только собственное знамя, но и военный оркестр. Усилиями Виталия был организован драматический кружок: Антон выполнял там роль администратора и суфлера, сам Виталий — режиссера и художественного руководителя. Через год Антон Семенович создал при училище трудовую дружину, образцом для которой стала организация бойскаутов (с их девизом «Будь готов!»). Всех учеников разбили на отряды: огородники, садовники, пчеловоды, охрана. Правда пчел не было, потому они дорого стоили, фруктовые деревья были дикие — и в конце концов все стали огородниками. В целом инициатива создания трудовой коммуны оказалась не слишком перспективной: дети не понимали, зачем им работать на общественных огородах, когда у них были свои. С грядок кое-как собрали один урожай и раздали овощи учителям и родителям.

В 1919 году большевики жестоко расправлялись с «классовыми врагами», безжалостно вычищая страну для строительства нового мира. Людей арестовывали и уничтожали не за какое-нибудь преступление, а только за то, что они могли быть потенциальными врагами. Арестовывали ночью, без суда, на грузовике отвозили на Кременчугское кладбище и там расстреливали'. В июне 1919 бывший белый офицер Виталий Макаренко перестал ночевать дома — прятался в саду при училище. В начале июля к нему в сад прибежала жена и сказала, что сегодня ночью его планируют арестовать и расстрелять. Не имея выбора, он вступил в Добровольческую белую армию. И только осенью после объявления амнистии он вернулся к своей жене.

Когда Макаренко получил предложение возглавить созданную под Москвой колонию, он согласился, но добился зачисления всех своих родных или преподавателями или в штат администрации, так жену брата удалось пристроить на должность завхоза, а сам брат стал одним из воспитателей. Так Макаренко решил загладить свою вину перед сестрами и братом, с которыми он почти не общался, обеспечив их продовольственным пайком. В первый же день в колонии один из колонистов послал на три буквы заведующего, потребовавшего от него участия в колке дров и Макаренко, не сдержавшись, его ударил. Вечером, успокоившись, он дал себе слово забыть про рукоприкладство.

Среди собранных беспризорников я с Аркашей и Серым провел отбор в нашу спецшколу. Критерием были наличие среди пятнадцатилетних грамотности среди испытуемых и хорошая память, для выявления которой давали заучить несколько страниц текста и проверка на внимательность, к примеру претенденты должны были после нахождения в комнате одной минуты закрыть глаза и перечислить все, что они успели увидеть за эту минуту в этом помещении. Из колонии Макаренко мы отобрали аж пятерых, которые в прошлом учились в гимназиях и знали иностранные языки. Макаренко с удивлением принял нас, охренев от предъявленных ему удостоверений.

Я между делом поинтересовался, каким специальностям будут обучать в колонии. Макаренко оживился и мы с ним где то на час «сцепились» языками о производственных возможностях, которые есть в перспективе у колонии. заведующий пожаловался на отсутствие каких либо инструментов и станков и я убедил его в возможности помощи колонии от НГБ.

Прощаясь, я посоветовал заведующему — Приближается Новый год, было бы здорово, если бы вы отметили в колонии этот праздник!

Макаренко не успокоился, пока не записал примерный сценарий празднования Нового года со всеми сказочными персонажами, которых следует подготовить и вставить в сценарий праздника. Услышав про деда Мороза с мешком подарков, Макаренко потер затылок — Где бы нам еще взять эти подарки! Тут с хлебом проблемы.

Ленин после очередного совещания попросил Дзержинского задержаться. Минуту вождь собирался с мыслями, а потом решился — Феликс, ты развей мои сомнения — Меня товарищ Кедров при встрече озаботил: он считает, что ты решил взять на продпаек актеров Большого оперного и Малого драматического театров! Мне кажется, что театры в ведении товарища Луначарского, или я не прав?