Суды над колдовством. Иллюстрированная история

570)». Представьте себе, как развращали ищейку вседозволенность. Он не нуждался в доносах. Ему не нужен был повод. Достаточно было притвориться, что он видит людей насквозь. Он мог хватать кого угодно и ни перед кем не держать отчёт. Единственное, что требовалось от сыщика, — исправно делиться с высшей инстанцией награбленными деньгами. Об одном таком ретивом судье писал доктор Вейер. Он лично видел, как в маленький городок случайно заехал гонитель колдовства. Судья был здесь впервые. Он никого здесь не знал. Но с налета огульно объявил, что в городишке свыше трёхсот ведьм (1958 стр. 21)!

Следователи этого типа соревновались друг с другом в «производительности труда».

Эйхштадтский судья имел к 1629 году на личном счету 274 приговоренных колдуньи.

Франц Бюирманн только за пять лет своей карьеры сжёг заживо 150 человек. Реальное число его жертв было ещё выше, потому что мы знаем лишь о его «деятельности» в окрестностях Рейнбаха и не можем учесть, сколько костров он устроил во время прочих экспедиций. Одним из самых удачливых злодеев был Балтазар Росс из Фульды. Он похвалялся, что уже прикрутил к столбу для сожжения семьсот ведьм, но и этого ему было мало. Он страстно мечтал довести число уничтоженных женщин до круглой цифры с тремя нулями (Канторович, 1899 стр. 105).

Йоханн Мейфарт нарисовал психологический портрет судьи по делам о колдовстве — человека невежественного и ограниченного. Негодяй ест и пьет все самое лучшее, щеголяет в роскошных одеждах и пышет самодовольством. Будучи навеселе, он похваляется перед женой: «Лиза, благодари Господа, что ты досталась мне, ибо выше, чем я, взобраться уже невозможно. У меня полная власть над богатыми и бедными, над молодыми и старыми, над мужчиной и женщиной, над мальчиком и девочкой, слугой и служанкой, горожанином и деревенщиной, рыцарем и дворянином, врачом и лиценциатом, магистром и бакалавром. Я знаю, как сдавать карты, и ты должна возблагодарить Господа за это (1958 стр. 737)».

Вюрцбургский священник Фридрих фон Шпее тоже лично знал опьяненных вседозволенностью судей. В своей книге он по инерции называет их инквизиторами, хотя образ жизни этих людей был совсем не монашеский. Они отстраивали себе богатые дома, присваивали пашни и поместья. Шпее пишет, что они отвергали все доводы в защиту подследственных. Всё обстояло так, будто обвинять можно всех, а оправдывать нельзя никого. Каждую попавшую под арест нужно засудить. Любой другой исход инквизиторы встретили бы с негодованием.

Фридрих фон Шпее знал, с кем бедной женщине придётся иметь дело, поэтому у него вырвалось риторическое восклицание: «Несчастная, на что ты надеешься? Почему ты сразу, только попав в тюрьму, не объявила себя виновной? Наивная слепая женщина, зачем ты желаешь умирать так часто, если можешь сделать это один раз? Прими мой совет — ещё до начала мучений признай себя виновной и умри. Тебе всё равно не уйти. В конце концов, это — злосчастное следствие благочестивого рвения Германии (Spee, 1939 стр. 211)».

— Софи Бертран. Вы обвиняетесь в том, что вступили в сговор с дьяволом и другими темными силами.

— Но это просто глупость. Я никогда, никогда…

— Не лгите!

— Увести ее…

Кадры и диалог из фильма «Нострадамус». Реж. Р.Христенсен. 1996 г.

Однажды немецких судей озадачили, спросив: «Каким образом невиновная может избежать смерти?» Сама постановка вопроса оказалась для горе-юристов новостью, ведь они привыкли заранее считать преступницами всех своих жертв.

Сглаживая неловкость, они обещали подумать об этом перед сном, на ночь глядя (Lea, 1939 стр. 707).

Фридрих фон Шпее пытался убедить князей отказаться хотя бы от обычая платить за каждую ведьму гарантированные четыре-пять талеров «Не все мы святые, — восклицал он. — Как говорится в пословице — вора делает случай». Нужна особая бдительность, чтобы корысть не решала исход дела.

Ведь большое число приговорённых приятнее для кошелька, чем малое. «Уже сейчас в народе говорят, что самый быстрый и удобный способ разбогатеть — это посылать на костёр ведьм…»

Между тем вюрцбурский духовник понимал главное. Отказ князей от платы за голову был бы лишь полумерой. Пока существовала вера в колдовство, инквизиторы всё равно находили способ нажиться. В трактате Фридриха фон Шпее описана деятельность лихоимца, морочившего головы деревенскому люду:

«Нельзя ожидать неподкупной справедливости от инквизитора, который через своих людей повсюду настраивает крестьян против ведьм, а затем охотно откликается на их призыв прийти и вытравить эту заразу. Он высылает вперёд своих сборщиков, которые, идя от дома к дому, взимают для него немалые суммы — на мелкие расходы, как называют это крестьяне. Приняв собранные деньги, он устраивает одно или два торжественных сожжения и возбуждает народ ещё больше россказнями о позорных деяниях и о намерениях, в коих ему якобы признались сожжённые на костре ведьмы. Потом он делает вид, что ему пора в путь.