Суды над колдовством. Иллюстрированная история

Мне неведомо, насколько хватило терпения у жертвы мюнхенских изуверов, зато я знаю о сеансе, который продолжался более десяти суток подряд. Исходом этого пыточного марафона была смерть — иными словами, поражение суда.

Мучители всеми правдами и неправдами желали довести дело до покаяния и казни.

Народ должен был убедиться в вине ведьмы. Вот почему скрепя сердце судьи останавливали допрос, когда становилось ясно, что подследственная вот-вот испустит дух. Полумёртвую женщину уносили в темницу. Согласно букве закона, с этого момента её полагалось оставить в покое. Так бы оно и было, если бы, не новая выдумка судей.

Закон запрещал повторять пытку без дополнительных улик. Гонители колдовства смогли обойти и эту препону. Потребовалась лишь небольшая игра слов. Когда женщину снова отдавали в руки палачей, вслух говорилось, что это не повторение, а продолжение пытки! Пользуясь данной подменой терминов, можно было растягивать следствие на годы. Сколько же раз узниц таскали на допросы, каждый из которых мог длиться по несколько суток?

Кадры из американского фильма «Колодец и маятник». Реж. Р.Христиан. 1993 г.

Одну девушку из Нордлингена пытали двадцать три раза, прежде чем она сделала признание (Wachter стр. 154). Насколько позволяют судить протоколы, такая удивительная стойкость не была чем-то исключительным. «Легче дрова колоть, чем вести дела об этих ужасных женщинах», — в сердцах воскликнул один баварский судья XVII века (Сперанский, 1906 стр. 19)

Колдуньи терпели череду мук, опровергая любые мыслимые границы того, что может вынести живой человек. Хозяйка трактира «Корона» из Нордлингена Мария Холль могла бы называться самой выносливой женщиной всех времён и народов. Палачи её города знали толк в своем ремесле. Десятки ведьм признались, побывав в их руках. Но на Марии цепь сожжений прервалась. С момента ареста проходил месяц за месяцем, а колдунья и не думала признаваться. Её пытают десять раз, потом двадцать. В коротких промежутках между допросами она лежит в вонючем каземате.

Палачи изощряются в жестокости, но Мария не согласна уступить. Тридцать пыток.

Сорок. Пятьдесят. Следствие идет уже пятый месяц… Возникает смутное брожение; в вине узницы сомневаются всё сильнее. Магистрат остановился, когда число перенесённых Марией пыток достигло пятидесяти шести! С февраля 1 года её перестали мучить — но и выпускать на волю не собирались. Совет Нордлингена решил сгноить упрямицу в тюрьме.

Между тем слухи о её упорстве уже распространились по всей округе. Из города, где Мария выросла, норддингенский магистрат получил письменное заявление. В нем было сказано, что Мария родом из порядочной семьи, воспитана в страхе Божьем и её следует выпустить, дабы она могла вернуться к своему супругу. Под давлением горожан и некоторых священников героиню освободили из заточения ровно через год после окончания пыток. Но она должна была дать клятву, что никогда не выйдет за стены своего дома (Konig, 1928 стр. 263–265).

Пятьдесят шесть пыток за пять месяцев! Это один из самых впечатляющих фактов, зафиксированных в истории ведовских процессов. Но ведь мы помним, что документы далеко не полностью отображают многообразие жизни. При огромных пробелах, образовавшихся за века в архивах, я склонен верить в чудеса, неизвестные нам лишь потому, что небрежность лишила историков достоверных сведений.

Вчитаемся, например, в документ из города Хаген. Местный магистрат обращается за помощью в соседний город Кольмар. Письмо гласит, что вот уже несколько лет палачи Хагена бьются с женщиной, обвинённой в колдовстве. Как её ни пытают, она не признаётся. Известно ведь, что тех, у кого договор с дьяволом, не каждый палач может сломить. Слышали, что палач из Кальмара поднаторел в искусстве исторгать правду. Если он приедет в Хаген, ему возместят все издержки и хорошо заплатят (Lea, 1939 стр. 1210).

Николай Бессонов. Испытание иглой. Х., м. 1995 г.

Таков документ, из которого мы узнаем, по крайней мере, две вещи. Во-первых, узницу хагенской тюрьмы терзают вот уже 3 года (а не 5 месяцев, как Марию Холль). Вовторых, на этом останавливаться не собираются.

Сколько раз женщину мучили до отправки письма? Сколько раз пытался её сломить искусник из Кольмара, если он всё же удосужился приехать. Догадки навсегда останутся догадками ибо каких-либо других источников у нас нет, — типичная ситуация для судов над колдовством… Узнав в общих чертах о том каковы были допросы, мы сейчас углубимся в подробности; мысленно пройдём с арестованной весь её путь — от первого столкновения с дознанием и до торжественного оглашения приговора. Будут описаны орудия пыток, опросные листы, тарифы на работу палачей, словом, всё то, с чем пришлось на свою беду столкнуться десяткам тысяч безвинных жертв….

Мы помним о массовых арестах, когда женщин хватали по время облавы с испытанием иглой. Но будучи схвачены скопом, на допросы они всё равно попадали поодиночке.