— Знаешь, а ведь ей скоро найдут замену, — Мила насторожилась, заранее испытывая неприязнь к обеим участницам диалога. — Высокомерная сука! Она думала вечно кривляться в объектив камеры!
— Ага, фригидная стерва! — вторил второй голос из соседней кабинки.
— Незаменимых нет. Шеф давно присматривает ей замену, кажется, нашел.
— Ты об Одинцовой?
— Да, — обладательница высокого голоса явно получала удовольствие от сказанного.
— А может быть, наша звезда уже в курсе?
— Вряд ли. Ты же видишь, как она идет по коридору, как снисходит до того, чтобы замечать нас. Нет, это будет для нее ударом. Всех ведь вокруг себя разогнала. Пусть теперь попарится в полном нокауте!
— А ты чего на нее такая злая? — женщина вышла из кабинки, и по журчанию воды Мила поняла, что та моет руки.
— Тебе, что ли, она что-нибудь хорошее сделала?
— Не сделала, а я и не жду. Здесь такие акулы вокруг, не до добра им. Там, где деньги, подружка, там человеческие ценности на заднем плане. Каждый ждет своего часа, чтоб ножку подставить. И как ни осторожничай, а и по тебе зазвонит колокол.
— Ладно, интеллектуалка. Так красиво плетешь. Скоро мы увидим агонию нашей бессменной телевизионной богини. Муж ее бросил, сын, говорят, не жаждет общения. Вот погонят со студии… Скорее бы!
— Ждать осталось меньше, чем ты думаешь. Пойдем, а то у стен тоже бывают уши. Мы и так разговорились не по делу.
Хлопнула дверь, голоса еще какое-то время звучали в коридоре, потом стихли. Мила стояла, прислушиваясь к окружившей ее тишине, давившей на уши до звона, до тошноты. Потом она дрожащей рукой открыла дверцу кабинки. Автоматически подошла к рукомойнику, до конца раскрутила кран надолго смотрела, как вода, журча, плещется и исчезает в сливном отверстии.
— Вот так же незаметно и ты уйдешь с экрана, — тихо сказала Мила, прикладывая мокрые ладони к горящим щекам. Она даже не заметила, когда ее отпустила боль. Сейчас под правым ребром осталось ощущение тяжести, но это казалось мелочью, не заслуживающей внимания. Мила оперлась о рукомойник и усмехнулась. — Даже шестерки знают об этом, а ты все витаешь в облаках… Уйдешь бесследно, бессмысленно, просто потому, что пора освободить место новым любимцам Хлебникова.
Она и так долго была в их числе. Наверняка большинство сотрудников думает, что ее и Константина связывает нечто большее, нежели профессиональный интерес. Ничего подобного, их разговоры никогда не заходили за рамки деловых. Мила вымыла руки и включила сушилку. Вслушиваясь в ее монотонное жужжание, Смыслова постепенно приходила в себя. Она уже смогла справиться с дрожью в руках, уняла внутреннее волнение. Она не должна показать, что встревожена. На ее лице всегда написано удовлетворение и спокойствие. Пусть недруги ждут ее ухода, а пока она здесь, ни один человек не заподозрит, какая пустота, какая бездна образовалась у нее в душе. Сушилка выключилась. Мила поправила прическу и одернула полы летнего костюма.
«Все как в сказке, — подумала она. — Ваше время истекло…»
Гордо подняв голову, Смыслова прошла по коридору. Теперь она была в состоянии замечать все, что происходит вокруг. К тому же она прислушивалась к разговорам в надежде увидеть тех, кто так нелестно отзывался о ней. Она чувствовала, что узнает этих доброжелательниц. Ей так хотелось увидеть их лица. Но пока ей не везло. Едва войдя в кабинет, она подняла трубку разрывающегося телефона.
— Слушаю.
— Мила, — голос Хлебникова всегда вызывал у нее благоговение, однако сейчас она напряглась.
— Да, Костя.
— Ты как?
— Порядок.
— Мне сказали, что у тебя была какая-то мятая концовка в программе.
— Не знаю, о чем ты говоришь. По-моему, все хорошо.
— С каких это пор тебя устраивает «хорошо»? — неприятно хмыкнул Константин.
— Не знаю что ответить.
— Расслабилась за отпуск, — более добродушно заметил Хлебников.
— Да ну его к черту, этот отпуск! — в сердцах крикнула Мила. — Больше не хочу о нем слышать.
— Я не узнаю тебя, Мила. Я бы сказал, что тебе нужно отдохнуть, но ты только вышла на работу.
— Мне отдых противопоказан, — ругая себя за несдержанность, тихо произнесла Мила.
— Хорошо, трудись. И подготовь план на месяц вперед. Все твои идеи рассмотрим.
— А «Успех» готовится в утиль? — едва владея голосом от волнения, спросила Смыслова.
— Пока нет.
— Пока…
— Чему ты удивляешься? Телевидение держится на свежих идеях, новых проектах, — Хлебников говорил как никогда черство.
— Ты перестал доверять моему выбору?
— Обсудим все на ближайшей планерке, — отвечая на вопрос, сухо произнес Хлебников. — Извини, у меня вот-вот начнется встреча. До скорого.
В трубке послышались гудки. Мила заметила, что впервые их разговор обрывается таким образом.