Суета вокруг барана

Профессор даже несколько растерялся. Ему и в голову не могло придти, что чабан может отказать ему, профессору и начальнику экспедиции, в таком пустяке.

Студенты тоже не ожидали такого. Вступление во владение мелкой рогатой скотиной откладывалось на неопределенное время. А, может быть, навсегда. Это было тем обидней, что наконец-то, на наглядном примере, им, будущим историкам, стало понятно, почему у древних людей основным богатством считался скот. Первой не выдержала Верочка.

-- У вас так много баранов, - решительно ступила она на тропу переговоров, - целое стадо.

-- Отара, - снисходительно поправил чабан.

-- Да, действительно, когда пасут много овец, это называется отара, - согласилась Верочка. - А вот, скажите, пожалуйста, если добавить в вашу отару еще десять баранов, как она тогда будет называться?

-- Все равно отара, - не почувствовал подвоха чабан.

-- Понятно. Значит если добавить сюда еще десять баранов, - она повела рукой в сторону разбредшихся по степи четвероногих, - то все равно будет отара. А если взять из этой отары одного, всего только одного единственного барана, что тогда будет? Как станут называть то, что осталось?

И тут чабан понял, куда завела его эта пигалица, не достававшая ему даже до плеча, но не рассердился, а улыбнулся. До этого все показывало, что столь бурное проявление чувств ему не знакомо.

-- Молодец, умница. Как старый человек думаешь, - он смотрел на Верочку с добрым удивлением. - Если одного барана забрать - все равно отара останется, - сказал он почти весело.

-- Тогда продайте нам, пожалуйста, одного барана. И у нас будет баран, а у вас все равно останется отара.

-- Все правильно говоришь, - похвалил Верочку чабан. - Тебе продал бы. За то, что такая умная, непременно продал бы. Но не продаем. Понимаешь, совсем не продаем.

Тогда вперед выплыла Серафима: длинноногая, русоволосая, глаза голубые, губы ярко накрашены - как мираж в этой знойной степи с курганами и баранами.

-- Миленький, - проворковала она. - Ну что вам стоит продать одного барана, - и она щедро одарила чабана улыбкой. Серафима была уверена, что против ее улыбки ни один мужчина устоять не сможет.

Чабан устоял. Он, конечно же, оценил и голубые глаза, и русые волосы, и длинные ноги, но не принял их в качестве аргумента. Посчитал, что прелести - прелестями, а бараны - баранами.

-- Не продаем, - твердо отказал он.

Серафиму такая позиция чабана нисколько не смутила.

-- У вас ведь их действительно очень много, - продолжила она, уверенная в своем могуществе. - А нам баран крайне нужен. Мы просто не можем обойтись без барана. Посмотрите, какие у нас красивые девушки, - она полу обняла стоявших рядом Верочку и Александру Федоровну, но имела в виду, конечно, не их, а себя. - А мяса у нас совсем нет, так что все зависит от вас.

И она выдала ему еще одну улыбку. Это была совершенно беспощадная бронебойная улыбка, которую Серафима тщательно отработала перед зеркалом и хранила про запас на самый важный случай. Если бы за нее ставили оценку, как за курсовую работу, она, несомненно, получила бы высший бал. И то, что девушка воспользовалась ею не в личных целях, а исключительно в интересах коллектива, делало ей честь.

Рука у чабана потянулась к усам. Убедившись, что усы на месте он аккуратно подкрутил их кончики. И всем стало понятно, что чабан отдал должное достоинствам Серафимы. Появилась надежда. И все, даже профессор, решили, что теперь-то сделка состоится.

Но чабан опять устоял.

-- Тебе тоже продал бы, - признался он. - Только не продаем баранов, совсем никому не продаем.

Принципиального чабана не брало ничего: ни убедительная логика Верочки, ни обворожительная улыбка Серафимы. А уж профессорское указание он вовсе оставил без внимания. Он так и не понял, что с ним разговаривал сам начальник экспедиции. Потому что нисколько не был похож профессор ни на большого начальника, ни даже на маленького.