Суета вокруг барана

-- Вы, Галина Сергеевна, чай всегда готовите совершенно великолепный, - профессор заглянул в пустую кружку, убедился, что там ничего не осталось и нехотя потставил ее на брезент, - но даже вашего великолепного чая много пить не следует.

-- Значит, не наливать? - Галя не торопилась убирать посуду. Знала чем обычно заканчивается борьба профессора с самим собой.

-- Вот так сразу и не наливать... Понимаете, в такой жаркий день как сегодня организм катастрофически теряет влагу, а ее необходимо восстанавливать, иначе нарушается солевой баланс, - подвел научную базу профессор.

-- Если необходимо восстанавливать солевой баланс, так я налью?

-- Тут, Галина Сергеевна, все отрицательные и положительные факторы взвесить надо и хорошенько подумать: пить или не пить?!

Профессор не подражал Гамлету. Более того, в отличие от принца датского, он заранее знал к какому решению, в конце концов придет. Остальные тоже хорошо это усвоили.

-- А я, еще одну выпью, чтобы восстановить солевой баланс, - сообщил Петя, нахально использовав научную базу, выстроенную профессором. - У меня организм требует еще одну кружку чая с ржаными сухариками. Сухарики с чаем очень хорошо идут для восстановления солевого баланса.

-- Счастливый ты человек, - позавидовала ему Серафима. - Тебе за фигурой следить не надо.

Шеф с плохо скрытой завистью слушал, как Петя похрустывает сухариками, смотрел, как тот запивает их сладким чаем, потом с надеждой глянул на Лисенко. Но на этот раз Лисенко подвел.

-- Ну и не пейте, раз такое дело, - посоветовал он, хотя прекрасно знал, чего ожидает от него шеф.

-- Почему же это не пить, Владимир Алексеевич, - чуть ли не обиделся шеф на свою Правую руку.

-- Так ведь вредно.

-- А отказывать организму в необходимой влаге не вредно?

-- Тогда пейте, - выдал, наконец, нужный совет Лисенко.

-- Организму, когда он требует, ни в коем случае отказывать нельзя, у нас один академик биологических наук лекцию читал, так он прямо так и сказал, - поддержал начальство от имени Академии Наук Александр Александрович. Была у него такая совершенно бескорыстная привычка - поддерживать начальство.

-- Ну, если вы все так думаете, - охотно взвалил начальник экспедиции всю ответственность на подчиненный ему коллектив, - придется выпить. Где наше не пропадало. Наливайте, Галина Сергеевна, еще одну.

Такая примерно сцена в различных вариантах разыгрывалась почти каждый вечер, но заканчивалась она одинаково.

Галя налила еще одну кружку. Профессор принял ее, с удовольствием вдохнул густой аромат заварки.

-- В городе такой не подадут...

-- А калмыцкий чай вам нравится, Иван Васильевич? - спросила Серафима.

Студенты попробовали калмыцкий чай в столовой, когда приехали в Элисту. Зашли пообедать и увидели, что кроме всего прочего на прилавке стоят еще и стаканы кофе с молоком. Обрадовались, взяли по одному, а шеф и Петя - по два стакана. Вообще-то нигде не было написано, что это кофе с молоком, но по цвету вполне подходило. Да и что это еще могло быть такое, если не кофе. Вот и хлебнули кофейка в конце обеда...

-- Это что такое?! - рассердился Лисенко. - Бурда какая то, а не кофе.

Серафима сделала осторожный глоток и тоже отставила стакан.

-- По-моему, нас хотят отравить, - подозрительно поглядела она на бледно коричневую жидкость. - Коварный Восток, здесь всегда кого-нибудь травят. Я недавно читала роман, действие на Востоке происходит, так там через каждых десять страниц кого-нибудь травили ужасными ядами.

-- Про любовь? - заинтересовалась Александра Федоровна, которая обожала романы про любовь, но читать ей в последнее время было некогда.

-- Конечно. Восточные страсти и гора трупов.

-- Так уж и гора, - усомнился Петя.

-- Мы не на коварном Востоке, а на юге России, - поправила Серафиму Верочка. - Калмыкия - это Европа.

-- Странно... А у меня такое впечатление, что я нахожусь в Азии, - призналась Галя. - Понимаете, здесь все какое-то азиатское... И степь, и суслики, и отары... А в магазине яйца продают и сливочное масло...

-- Да, на нашу Саратовскую Европу нисколько не похоже, - поддержала ее Серафима. - Куда ни посмотришь - везде совершено ярко выраженная Азия. Я вчера на центральной улице верблюда видела. Двугорбого. Гордо шествовал по самой середине дороги и свысока поглядывал на всех. Так что вполне могут отравить.

-- А он плевался? - поинтересовалась Галя.

-- Как это? - удивилась Серафима. - Почему это верблюд должен был плеваться?

-- Не знаю, но я где-то читала, что верблюды очень любят плеваться.

-- Точно, плюются, я тоже читал, - подтвердил Петя. - Если им кто-нибудь не понравиться - заплюют с ног до головы.

-- Нет, этот верблюд не плевался, этому верблюду наверно все нравились.

-- Раз по центральной улице ходит двугорбый верблюд - это все-таки Азия, - решила Галя. - В Европе верблюды по улицам не ходят.

-- На всю Элисту один только верблюд наверно и остался. Съедят его вместе с горбами, и Калмыкия сразу в Европу перейдет, - предсказал неизбежность расширения европейского пространства Петя.