Суета вокруг барана

-- Какая прелесть, - обрадовалась Серафима, у которой тоже было явно пониженное чувство ответственности. - Вот бы посмотреть на них, когда они этот чемодан открывали.

-- Да-а-а, - подтвердила Галя. - Ради такого можно и черепами пожертвовать, не жалко.

Такие вот еретические мысли выдавали девчата, несмотря на присутствие шефа.

-- Они вас за ужасных бандитов приняли, - глаза у Александры Федоровны стали большими и круглыми, будто она только что увидела этих самых бандитов. - Они вас страшно испугались.

-- Судя по всему, так оно и было, - согласился Лисенко. - Испугаешься, если шесть человек, обросшие как дикобразы, в обтрепанной одежде все время рыщут по перрону и чего-то высматривают: ну прямо шайка разбойничков из леса выбралась. И атаман у них - не дай бог: ходит со здоровенной палкой, сердитый, на всех покрикивает. А в чемодане черепа... Тут каждый испугается....

-- И вовсе я не покрикивал, тут вы, Владимир Алексеевич, преувеличиваете, - не согласился профессор. - И без палки ходил. Но и радоваться мне тоже было ни к чему. Чрезвычайно хорошие были черепа. У антропологов вечно не хватает материала для исследования, и они очень просили. Я им обещал, что непременно привезу. Самые лучшие черепа подобрал.

-- Черепа были хорошие - первый сорт, - подтвердил Лисенко. - Если бы эти черепа к нам в общежитие привезти, ребята бы их нарасхват разобрали.

-- И веревка, говорите, совершенно новая была, - напомнила Галя.

-- Конечно, а веревочка вещь нужная, в хозяйстве всегда пригодится, веревку тоже жалко...

-- Вы вот все шутите, Владимир Алексеевич, а антропологи были очень недовольны, когда я им рассказал. Совершенно бессовестное жулье там, в Иловлинской. Спрашивается, зачем они украли чемодан? Им ведь эти черепа совершенно не нужны.

-- С имуществом всегда так, - вздохнул Лисенко. - Чего крадут, а чего сам не знаешь куда деть. Я просто никак не могу сообразить, что мы будем делать с этим бараном, с Геродотом нашим. Ну, привезем мы его в Саратов, как имущество экспедиции. А что с ним станут делать на факультете? Некуда его деть на факультете. Вы, как декан, Василий Иванович, это отлично знаете. Там ведь нет ни одной свободной аудитории, где можно барана держать. И в деканате тоже места нет, маленький у вас деканат.

Профессор, естественно, знал, что на факультете нет свободной аудитории для барана, но промолчал.

-- В музей можно сдать, - посоветовал Петя Маркин. - В краеведческий.

-- Можно, конечно и в краеведческий музей, в отдел древней истории и археологии. Только надо вначале доказать, что наш баран имеет отношение к древности, иначе не возьмут. Но у него ведь кроме красивого имени ничего древнего нет.

Профессор молчал. Маленькими глотками пил свою четвертую кружку, отдувался, потел, но молчал. Так что Лисенко пришлось продолжать в том же духе.

-- Если нам и удастся сбагрить его в музей, так там же его надо кормить. Но у музея не хватает денег на содержание сотрудников, и уж совсем нет денег на содержание баранов. А если его не кормить, он, прежде чем дать дуба, весь отдел археологии и древней истории разнесет. Он еще по-настоящему не понимает научной ценности имеющихся там экспонатов.

Такое должно было вывести профессора из состояния эйфории, в которую он впадал принимая четвертую кружку чая. Ведь барану в краеведческом музее предстояло разнести экспонаты, которые профессор привез из археологических экспедиций и собственноручно передал в музей во славу науки. Вряд ли он мог такое допустить.

Но и это не подействовало. Профессор даже не сказал: "Вот вы все шутите, Владимир Алексеевич. А не следовало бы по этому поводу шутить!" - Он сделал еще несколько глотков, выплеснул остаток остывшего чая в темноту и отделался нейтральным:

-- Вы тут посидите, а я пойду, мне спать пора... - и удалился, как будто не имел к барану никакого отношения.

23

Назавтра жизнь в экспедиции с самого утра начала разворачиваться нестандартно. Профессор вышел из своей палатки в белом чесучовом пиджаке. Если бы он надел к этому пиджаку еще и белый пробковый шлем, то был бы очень похож на английского колонизатора, какими их рисуют в "Крокодиле". Но у профессора не было белого пробкового шлема. Вместо него на голове у шефа привычно красовалась старая соломенная шляпа, так что на колонизатора он нисколько не походил. Во время завтрака профессор выпил всего одну кружку чая, а обычно выпивал две. Геродот, которого Верочка пыталась напоить, вылил целое ведро воды, а вода в экспедиции была ценным продуктом, ее привозили за много километров. Пшенная каша, приготовленная на завтрак той же Верочкой, подгорела. А кроме всего после завтрака Серафиме на голубые шорты взобрался неизвестно откуда взявшийся здоровенный, мохнатый и красноглазый каракурт. Серафима завизжала, как будто это не каракурт, а мышь и стряхнула его прямо в костер, где тот моментально сгорел. А это плохая примета - по утрам, после завтрака сжигать на костре каракуртов.