Суета вокруг короля

— Почему это встревожило тебя именно теперь?

— Он совсем не похож на человека, которого переполняют дружеские чувства.

Девушка засмеялась и повернула лицо, чтобы укусить меня за руку.

— У него есть идеалы, — объяснила она. — Он презирает тебя и твоего короля, ибо вы — двое авантюристов, которые хотят нажиться на несчастье его страны. Поэтому и фыркает. Но слово свое он сдержит!

Может, и сдержит, но он же не дал мне слова — это сделала за него девушка.

— Я должен встретиться с его величеством, — сказал я. — Это не займет много времени. Потом я приглашу к нему тебя. Зачем ты устроила эту сцену с пришиванием пуговицы? У меня они все на месте.

— Нет, — возразила она, ища в моем кармане сигареты. — Я оторвала одну, когда мне сообщили, что ты ведешь сюда Эйнарссона. Надо было создать домашнюю обстановку.

Я нашел своего короля в красной с позолотой приемной в резиденции; его окружала толпа муравских общественных и политических почитателей. От униформ все еще рябило в глазах, но к королю уже пробилась группа гражданских вместе с женами и дочерьми. Какое-то время он был слишком озабочен, чтобы уделить мне несколько минут, поэтому я ждал невдалеке и рассматривал присутствующих. В частности, высокую девушку в черном платье, которая стояла возле окна в стороне от остальных.

Я заметил ее прежде всего потому, что у нее было красивое лицо и великолепная фигура; потом стал изучать выражение ее карих глаз, следивших за новым королем. По всему было видно, что девушка гордится Грантхемом. Она стояла одиноко и смотрела на него так, словно он соединял в себе Аполлона, Сократа и Александра Македонского, но и тогда не заслуживал бы и половины такого взгляда. Я подумал, что, наверное, это и есть Валеска Радняк.

Я посмотрел на короля. Его лицо пылало от гордости; он все время оборачивался к девушке у окна, не очень прислушиваясь к тому, что тараторила группа подхалимов вокруг Я знал, что Грантхем далеко не Аполлон, не Сократ и не Александр Македонский, однако он сумел приобрести достойный вид. Парень получил то, чего добивался. Мне было даже немного жаль, что он недолго будет тешиться, но жалость не помешала мне спохватиться: потеряно уже много времени. Я протолкался к нему сквозь толпу. Лайонел посмотрел на меня глазами полусонного бродяги, которого пробудил от сладкого сна на скамейке в парке удар резиновой дубинки по подошве. Он извинился перед обществом и повел меня по коридору к богато обставленной комнате, где окна были с матовыми стеклами.

— Тут был кабинет доктора Семича, — сказал он. — Завтра я....

— Завтра вы будете уже в Греции, — грубо прервал я его. Он угрюмо опустил взгляд и уставился на свои ботинки.

— Вы должны знать, что долго не продержитесь, — продолжил я. — Или, может, вы думаете, что все продвигается гладко? Если вы так думаете, то вы глупец, слепец и тупица. Я помог вам сесть на трон, ткнув дулом пистолета Эйнарссону в бок. И вас до сих пор не сбросили потому, что я выкрал его. Потом я договорился с Дюдаковичем — он единственный сильный человек, которого я тут встретил. Теперь разделаться с Эйнарссоном — уже его забота. Я не могу ему приказывать. Из Дюдаковича выйдет неплохой король, если он захочет им стать. Министр обещал вам четыре миллиона долларов, специальный поезд и безопасный проезд до Салоник. Вы уйдете с поднятой головой. Вы были королем. Вы взяли страну из нерадивых рук и передали в надежные — так оно и есть на самом деле. Кроме того, еще заработали миллион.

— Нет. Оставьте меня. Я пойду до конца. Эти люди поверили мне, и я...

— О Господи, вы как тот старина Семич! Эти люди вам не поверили — ни на йоту! Это я поверил в вас. Я сделал вас королем, понятно? Я сделал вас королем, чтоб вы могли вернуться домой с достоинством, а не оставаться тут и выглядеть ослом! Я купил их за обещание. В частности, я пообещал, что вы в течение суток заявите об отречении. Вы должны выполнить обещание, которое я дал от вашего имени. Говорите, люди вам верят? Да вы стоите им поперек горла, сынок! И запихнул вас туда я! Теперь я хочу вытащить вас отсюда. И если на этом пути встанет ваш роман, если Валеска не согласится на иную цену, кроме трона в этой занюханной стране...

— Довольно, хватит — Голос его донесся до меня словно с пятнадцатиметровой высоты. — Вы получите свое отречение. Сообщите мне, когда будет готов поезд.

— Напишите его сейчас, — велел я.

Он подошел к столу, отыскал лист бумаги и твердой рукой написал, что, покидая Муравию, отказывается от трона и отрекается от всех прав на него. И, подписавшись «Король Лайонел Первый», передал бумагу мне.

Я спрятал бумагу в карман и сочувствующе начал:

— Я понимаю ваши чувства и жалею, что...

Грантхем отвернулся и вышел из комнаты. А я снова поехал в отель.

Выйдя из лифта, я тихонько подкрался к двери своего номера. Внутри было тихо. Я нажал на ручку — дверь оказалась незапертой — и переступил порог Пусто. Исчезли даже моя одежда и чемодан. Я поднялся в номер к Грантхему.

Дюдакович, Ромен, Эйнарссон и половина всей полиции страны были там.