Суетящийся демон

— Увидимся, — Евклид поворачиваясь, как будто ненароком, коснулся её руки. — Здесь вообще никто никому ничего не должен. Хотя нет… я должен. После смерти передать свою душу по контракту. Но умирать я не собираюсь. И тебе не советую, особенно внутренне!

Он покинул библиотеку, всё-таки заставив Майю слегка улыбнуться.

— Что там, хозяин? Водоворот людских страстей? Помню был у меня один…

— Я не расположен слушать истории, Тимофей. Пойду к себе. Обращусь когда понадобишься. Тем более в школе теперь безопасно, ведь Тито в тюрьме. В момент смерти Эрхарда он стоял прямо рядом со мной. Так что мне точно теперь ничего не грозит.

Евклид раскрыл дневник, но его взгляд снова упал на синий бутылёк.

«Совсем немного. Меньше минимальной дозы. Просто, чтобы сгладить эмоции».

После мозгача стало гораздо легче. Настроения поприбавилось. Он раскинулся на кровати, открыл труд Павла на случайной странице и начал читать.

— Артефакты, дающие людям так много, для сатанов почти бесполезны. Я пытался понять почему, но ответ, как мне кажется, сокрыт в самой природе сатанов. Сатаны по своей сути, сами ближе к артефактам, чем к людям. Артефакты как множители, они дают огромный прирост тем людям, которые уже представляют из себя что-то значительное. Поэтому их эффективность от человека к человеку может изменяться. Сатаны же, сами как множители. Без хорошей базы эффекты почти не оказывают на них влияния. Почти, это значит, что влияние есть, но столь незначительное, что выделять этот вопрос в отдельное исследование я не планирую.

Услышав звук прямо над своей головой, возле окна, Евклид вздрогнул. На него таращилась большеглазая полупрозрачная тень. Он хотел было вырваться, но тело было словно деревянное и никак не реагировало на попытки подняться.

«Похоже на сонный паралич! Неужели я случайно уснул?! Тимофей!»

Тень отрицательно помотала головой и приложила палец к губам.

— Тиш-ш-ш-е, — прошептала тень. — Я не враг, Евклид. Я — друг. Нам надо поговорить. Снаружи. Выйдешь через окно. Я помогу. Я не опасен. Захотел, ты был бы уже мёртв. Не зови своего сатана. Он не должен знать. Я пришёл предупредить. Согласен — моргни.

Молодой человек кивнул. Сила, прижимающая его к постели, постепенно ослабла.

«Тимофей! Тимофей!»

— Я же сказал — не надо. Ты согласился. Он не услышит тебя. А я услышу.

— Кто ты?

— Пойдём. Метров на сто от школы будет достаточно. Через окно. Я помогу.

Евклид лихорадочно соображал что делать, но отсутствие понимания реальной силы противника, а также явное отсутствие намерения убить, склоняло к послушанию. Он повернул ручку и открыл окно. Осенний воздух мгновенно продрал до мурашек. За окном было темно.

— Отталкивайся как можно сильнее, я подхвачу.

Евклид оттолкнулся и они сделали длинный, словно в невесомости прыжок. Обернувшись, Евклид увидел, что они пролетели метров тридцать. Ещё прыжок и школа была уже далеко позади.

— Я узнал тебя, ты сатан, которого мы поймали вчера первым. У тебя ещё меч был человеческий.

— Я дал вам себя поймать, чтобы бесшумно попасть сюда. А вот и мой меч.

Меч был воткнут в землю. Обычная японская катана, знакомая каждому из книг и фильмов. Воздух завибрировал, очерчивая силуэты двух удобных кресел. Над ними развернулось некое подобие полупрозрачного шатра. Ветер и холод мгновенно сменились теплом и уютом. Евклид присел.

— Вот теперь мы можем нормально поговорить. Повторюсь — я не опасен. Этот шатёр создал мой меч. Это довольно мощный артефакт. Внутри него нам никто не сможет помешать. Будем говорить начистоту. Начну с того, что я совсем не то, что ты видишь перед собой. Эта тень — сатан, очень подходящий для того чтобы совершать вылазки подобные этой. Посредством его тела, я могу сейчас разговаривать с тобой, ничем не рискуя, находясь на большом расстоянии отсюда.

Для начала представлюсь. Меня зовут Павел и я предыдущий хозяин того синеволосого сатана, контракт с которым заключил и ты. Это мой дневник ты читал в моей постели, где я тебя и застал пару минут назад.

— Невозможно. Я сам видел как тебя казнили, как одна из тварей снаружи оторвала тебе голову.

— Разве в этом безумном мире может быть что-то невозможное, Тимофей?

Звук собственного человеческого имени резанул Евклида по уху. Он сам удивился, за какой короткий срок стал откликаться на новое.

— Докажи, что ты Павел. Какой цвет у деда-хранителя реликвии? — задал он максимально пространный вопрос, ответить правильно на который мог только осведомлённый в делах школы человек.