Суеверие

Элизабет Кросс была привлекательна и стройна и одевалась просто, но стильно. Она выглядела значительно моложе своих пятидесяти шести, как и ее муж, Боб, которому весной должно было стукнуть шестьдесят и который, хотя уже начинал лысеть, был по-прежнему подтянут и энергичен. Джоанна гордилась своими родителями.

Обычно они обедали втроем в каком-нибудь из их излюбленных ресторанчиков. И сегодняшний день не был исключением, если не считать того, что на сей раз их было четверо: Джоанна пригласила Сэма.

Чтобы церемония знакомства прошла более непринужденно, Джоанна сначала угостила всех шампанским в своей скромной квартирке на Бикман Плэйс. Сэм, как она и ожидала, был очень мил и абсолютно раскован. Отцу Джоанны он точно понравился с первого взгляда, а вот матери явно не внушала доверия его профессия.

— Вы что же, охотник за привидениями, как в фильме? — спросила она.

Сэм улыбнулся. Ему не раз доводилось отвечать на этот вопрос.

— Моя работа, к сожалению, не столь увлекательна, — сказал он. — Наш коллектив просто проводит научные исследования разного рода явлений, которым пока не находится объяснения.

— Что-то вроде «Секретных материалов»? — поинтересовался отец Джоанны.

— Ну, в некоторой степени. Только мы не имеем никакого отношения к правительству.

— Но вы, кажется, хотите создать привидение, — гнула свою линию миссис Кросс. — Положительно жуткая затея.

Пока они ехали на такси в ресторан, который располагался где-то между Лексингтон-стрит и Третьей Авеню, Сэм приложил все старания, чтобы разъяснить, для чего ставится эксперимент. Джоанна заметила, что мать его объяснения не успокоили, зато отец был просто в восторге.

— Значит, если я все правильно понимаю, — уточнил Боб, когда они сели за столик и сделали заказ, — телепатия — это когда мозг напрямую сообщается с другим мозгом, а ясновидение — когда видишь некое место или событие так, словно прочел о нем в голове другого?

— Верно, — сказал Сэм. — Но, несомненно, есть область в которой они перекрывают друг друга. Ведь на самом деле способность видеть на расстоянии часто оказывается способностью видеть чужими глазами.

— Слово «предвидение», — продолжал отец Джоанны, — говорит само за себя, хотя я, честно говоря, не могу понять, почему люди, обладающие таким даром, просто не зарабатывают на скачках.

— Видите ли, — пояснил Сэм, — хотя некоторые люди и могут предсказать, кто победит, все же это не такое верное дело, и ты все равно постоянно рискуешь.

— И наконец, телекинез, то есть влияние мысли на материальный мир — например умение двигать чашки усилием воли.

— Или создавать материальные предметы, — добавила Джоанна. — По крайней мере материальные с виду.

— По мне, так все это очень странно, и я бы предпочла держаться от таких вещей подальше, — сказала Элизабет. — Можете назвать меня суеверной, но мне кажется, что в нашей жизни есть стороны, которые лучше оставить без изучения.

— Элизабет, если бы все думали, как ты, мы до сих пор сидели бы в пещерах, — сказал мистер Кросс. — Сегодняшняя наука — это вчерашнее колдовство. Люди всходили на костер за те идеи, без которых у нас сейчас не было бы ни телефона, ни телевидения. Слушайте, Сэм, Джоанна вам еще не рассказывала, что однажды я видел летающую тарелку?

— Боб! — воскликнула Элизабет так, будто ее муж сказал непристойность.

— Да, мистер Кросс, она как-то упомянула об этом.

Элизабет уткнулась в тарелку, поскольку Боб собирался рассказать историю, которую она слышал, уже сотню раз. Ей почему-то всегда было стыдно когда в ее присутствии кто-то начинал рассказывать о своих встречах с НЛО, привидениями или другими необъяснимыми явлениями. Такие люди казались ей какими-то особенными — если не вообще ненормальными.

— Я вел свой Ф-14 над Атлантикой на высоте около двадцати тысяч футов. Поднялся над облаками и тут увидел эту штуку. Она была примерно в трех милях к востоку, просто висела в воздухе. Сплошной серебристый диск, ни иллюминаторов, ни огней, насколько я мог разглядеть. Вполне материальная тарелка. Я связываюсь с авианосцем, а диспетчер мне говорит, что на радарах ничего нет. Я развернул «Фантом» в ее сторону, но как только приблизился к ней, она исчезла. Не набрала скорость, как нормальный летательный аппарат, а прямо с места рванула и через секунду сгинула, будто ее и не было. Но мне до конца жизни не забыть, что я тогда увидел.

Они еще немного поговорили об этом, пока Сэм, заметив, что мать Джоанны чувствует себя неуютно, ловко не сменил тему.

Чуть позже Элизабет, извинившись, направилась в дамскую комнату. Джоанна пошла за ней. Она смотрела, как мать поправляет макияж, и ее движения показались ей несколько нервными, словно она хотела о чем-то поговорить, но не знала, как начать разговор.

— Ну как ты, мама? — осторожно спросила Джоанна.

— Да все в порядке. А почему ты спрашиваешь?

— Мне показалось, что ты сегодня какая-то молчаливая, — Элизабет ничего не ответила, и Джоанна продолжала: — Тебя все еще мучает тот сон?

— Сон? Ах, этот... Нет, с тех пор он мне больше не снился.