Суеверия викторианской Англии

Аптекари, как и хирурги, занимались презренным физическим трудом и, следовательно, считались скорее мастеровыми, чем джентльменами. Даже обращения к медикам были разные: врачей с университетским дипломом называли «доктор + фамилия», остальные медицинские работники довольствовались заурядным «мистер». Но, несмотря на такую обособленность, границы между этими категориями становились все более размытыми. Аптекари вовсю раздавали врачебные советы, иногда проводили операции или принимали роды. Хотя по закону им запрещено было выписывать рецепты, строгие правила мало кто соблюдал. Хирурги, по мнению дипломированных докторов, тоже садились не в свои сани. В то время как хирурги и аптекари ратовали за то, чтобы их объединили в категорию «врач общего профиля», доктора с университетским образованием настаивали на традиционной иерархии профессий.

В качестве довершающего штриха к этой неразберихе в стране отсутствовала единая система сертификации. Получить врачебную лицензию было не так уж сложно — их выдавали не только университеты и медицинские общества, но даже архиепископ Кентерберийский по собственному усмотрению! Многие хирурги и аптекари приходили в профессию вовсе без лицензии, после нескольких лет ученичества. В 1858 году был основан Генеральный медицинский совет, заведовавший сертификацией врачей. Отныне только врачи с лицензией могли подписывать свидетельства о смерти, получать назначения в общественные больницы или пользоваться почетным титулом «доктор медицины». Однако получить лицензию по-прежнему было легко, да и шарлатаны никуда не делись. Достаточно было назваться «гомеопатом» или «месмеристом» — и можно работать дальше! Вместе с тем женщинам запрещалось заниматься врачебной практикой. Только в конце XIX века женщины начали проникать в эту сугубо мужскую профессию.

Обеспеченные викторианцы обожали болеть. Они изнывали от мигреней, бессонницы, меланхолии и прочих расплывчатых и трудноизлечимых недугов. Профессиональной болезнью юных дев был «хлороз», или «бледная немочь», вызванная недоеданием. Многие считали себя инвалидами и годами не поднимались с постели. А с участливым доктором, приходящим на дом, можно и чашечку чая выпить, и поболтать о том о сем, и сыграть партию в вист. Приятно болеть, когда средства позволяют.

Зато малоимущие англичане звали врача в последнюю очередь, уже балансируя на краю могилы. Отчего так?

Во-первых, из-за боязни врачей. Как правило, врачи считали, что чем меньше пациент знает о своем диагнозе, тем лучше. Значит, он будет всецело полагаться на мнение доктора. У пациентов складывалось впечатление, что доктора постоянно что-то недоговаривают, а это приводило к новым страхам. Ходили также слухи, что врачи нарочно морят больных, чтобы потом потрошить их в моргах.

Предубеждение английской провинции против врачей, особенно приезжих, отлично отображено в романе Джорджа Элиота «Миддлмарч», где жители маленького городка с недоверием относятся к хирургу Лидгейту. В то время как опасения провинциальных героев Элиота беспочвенны, в реальности они вполне обоснованны. Очень часто малоимущих обслуживали некомпетентные врачи. Начиная с 1834 года, после принятия нового Закона о бедных, сельские приходы были объединены в медицинские округи, причем каждый округ обслуживал только один доктор. Прежде каждый приход самостоятельно нанимал врача, чтобы тот заботился о здоровье неимущих прихожан. Теперь же один-единственный врач принимал бедняков из нескольких приходов! Нагрузка значительно возрастала. Вдобавок местные власти нанимали неквалифицированных докторов, лишь бы платить им меньше. В результате приходские врачи искали богатых пациентов, а работу с беднотой перекладывали на плечи своих неопытных помощников. А те или до смерти залечат, или в больницу отвезут.

Если на врачей простой люд посматривал искоса, то перед госпиталями просто трепетал. При работных домах устраивали лазареты, где неимущих обслуживал врач, а ухаживали за ними обитатели работного дома, такие же бедняки, как и они сами. В течение XIX века в городах открывалось множество отдельных больниц, существовавших за счет местных филантропов — помещиков и фабрикантов. Лечение было бесплатным, хотя больным иногда приходилось оплачивать еду и услуги прачечной. Казалось бы, попасть в больницу не так уж плохо, но беднота и слышать о них не желала. Было чего бояться, ведь внутригоспитальные инфекции уносили тысячи жизней. Все, кто только мог себе это позволить, предпочитали лечиться дома.