Суеверия викторианской Англии

У леди скорбный экипаж
С шестеркой лошадей.
У леди черный гончий пес,
Бегущий перед ней.

На экипаже черный креп

И кучер безголов,
А платье леди источил
Узор могильных мхов.

«Прошу вас, – леди говорит, —

Мой разделите путь!»
Но только лучше я пешком
Дойду когда-нибудь.

В ночи не слышен стук колес,

Не ноет скрип ступиц,
Беззвучно экипаж плывет
Под мерный блеск зарниц.

«Прошу вас, – леди говорит, —

Поедемте со мной!»
Дитя из колыбели взяв,
Везет его с собой.

«Прошу вас, – леди говорит, —

Ускорю путь я ваш».
Невесту, бледную, как снег,
Сажает в экипаж.

«Прошу вас, – леди говорит, —

Лишь вас карета ждет».
И знатный сквайр в экипаж
Как миленький взойдет.

«Прошу вас, – леди говорит, —

Прокатимся быстрей».
И вот старик на костылях
Карабкается к ней.

Уж лучше топать сотню миль

Или бежать бегом,
Чем, встретив этот экипаж,
Увидеть леди в нем.

«Прошу вас, сядьте-ка сюда,

Не говоря ни слова!
Здесь хватит места и для вас,
И для всего живого!»

(«Lady Howard

»)

Героиня этой баллады – леди Мэри Говард, знаменитый дартмурский призрак. Говорят, что именно ее история и черный пес поразили воображение сэра Артура Конан Дойля настолько, что он подарил миру «Собаку Баскервилей». Впрочем, сэр Артур с каретой-призраком не встречался, а поверил на слово знакомому. Иначе, как знать, что произошло бы со знаменитым писателем. Ведь эта встреча не сулит прохожим ничего хорошего, кроме быстрой и безболезненной смерти. Согласно легенде, леди Говард жила в начале XVI века и, будучи богатой невестой, сменила поочередно четырех мужей. Все они умирали так быстро, что только в четвертом браке Мэри успела родить ребенка. Но и сын ее долго не прожил, хотя сама леди Говард скончалась в почтенном возрасте 75 лет. После смерти Бог наказал ее тем, что каждую ночь в карете из костей своих бывших мужей (четыре черепа украшают четыре угла экипажа) леди Говард проделывает путь в 30 миль от своего дома в Тавистоке до замка Окхэмптон и обратно. Перед каретой бежит дьявольский черный пес с красными глазами и ужасными клыками, а на облучке сидит безголовый кучер. Если карета остановиться возле чьего-то дома, живущий в нем вскоре умрет.

Хотя историческая леди Говард вовсе не была отъявленной злодейкой, имела несколько детей и всего-навсего развелась со своим жестоким четвертым мужем, вернув себе фамилию Говард, взятую в третьем браке, народ в Дартмуре до сих пор верит, что сухой стук костей, слышимый на дороге по ночам, возвещает скорую смерть. Нам же с вами предстоит узнать, как, с точки зрения викторианцев, выглядела смерть, какие приметы свидетельствовали о ее приближении и какие традиции ее окружали.

Предвестники смерти

Как и у многих германских народов, смерть у англичан чаще всего предстает мужчиной, а не женщиной. Это Мрачный Жнец, скелет в темных одеждах и с косой в руках. Он может наносить визиты пешком, но чаще разъезжает на коне. Образ Смерти в седле возник под влиянием стиха из Откровения 6:8, где упоминается «конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть». Мрачный Жнец не лишен своеобразного обаяния и частенько вступает в споры со своими «клиентами», а иногда сдается в ответ на их доводы.

Следующая история входила в репертуар бродячих певцов из графства Гламорган (Уэльс) в начале XIX века:

Эван Бач – Маленький Эван – из городка Портковл мечтал дожить до преклонных лет. Когда за ним явился Смерть, Эвану было шестьдесят и, по его мнению, умирать ему, конечно, «до смешного рано». Эван вежливо поприветствовал Смерть и пригласил того присесть на скамейку у камелька.

– Некогда мне, – отнекивался посетитель. – Нужно нанести еще пару визитов в ваших краях.

– Время уже позднее, а каких-то полчаса ничего не изменят, – заметил Эван.

–  Яочень спешу, так что следуй за мной, – настаивал Смерть.

– А не рановато ли? – осведомился Эван. – Мне всего-то шестьдесят, а уж сколько добрых дел я совершу к восьмидесяти!

– Так-то оно так, – ответил Смерть, угрожающе постукивая костями, – но я уже принял решение забрать мужчину твоего возраста прямо сегодня или самое позднее завтра. А то шестидесятилетние начинают задаваться.